– До свидания, спасители! Надеюсь, вы ещё навестите наш квартал?! – проворковала нам вслед Жанет томным голосом.
– Слушай, Ормал, ты зачем так быстро свалил? Какая женщина! – прицокнул языком Ветер.
– Ты можешь потом туда без меня сходить, ладно? Я человек женатый, мне приключений в постели и дома хватает. Немного пошутили и хватит: а вдруг она жена городского стражника!? Появится такой в самый неподходящий момент, и всё, прощай, репутация.
– Ну, прям так сразу и приревнует? – удивился Ветер.
– На мне одно проклятие висит, называется «Сердцеед». Блудливые бабы на меня быстро западают, а их мужья это сразу замечают. Я у бронника чуть без доспеха не остался! Хорошо, успел заплатить и надеть. Стою, значит, перед зеркалом и поправляю амуницию, заходит вот такая мадам, – я ткнул пальцем себе за спину. – А я возьми и подмигни ей.
– И? – спросил Ветер, явно просчитавший уже концовку и сейчас готовый заржать.
– Она мне в ответ тоже и улыбнулась, так ласково! Точно также, как эта Жанет. А сзади, голос мужа, если вы, мол, ничего не желаете, то мы закрываемся! – не стал я разочаровывать хохочущего друга. – Ты бы рожу его видел, там сразу было ясно, цены спрашивать мне там больше не стоит. А представь, если бы Даша в этот момент ещё рядом была.
– Слушай, а как ты его получил? – спросил Ветер, вытирая слёзы, – мне просто интересно, кто тебя так проклял.
– Да сам не знаю, – честно признался я. – Я Дашу сватать ходил, всё честь по чести. Наивные мы с ней были, думали, раз любим друг друга, то всё, больше нам и преград нет. – История неудачного сватовства была в воспоминаниях Ормала такой яркой! Будто я пережил это действительно лично. – Вот только мачеха Дашина уже её отца уговорила за Прохора её отдать. Меня со двора и погнали, кому нужен в зятьях безденежный смесок. Я психанул и начал любовь с молодыми бабами крутить. С такими, чьи мужья постарше, да редко дома бывают, ну и с Дашей продолжали тайком встречаться. Она-то никому, а бабы –– они болтливые, давай одна перед другой хвастаться, кто с кем мужу рога наставлял. Как слух до мужиков дошёл, принялись они меня выслеживать. Мефодий только тёплое сено на сеновале застал, а вот с Дашей нас чуть не прихватили. Отец меня в ту же ночь в школу рейнджеров отправил и портальный свиток где-то нашёл. Вот после этого проклятье мне и досталось.
– Жесть! – покачал головой Ветер, – надо мне тоже попробовать такое проклятье заполучить. Пасивок много не бывает, а что, я-то ведь не женат. А если мне женщины при этом ещё и задания выдавать начнут, вообще хорошо будет!
– Я тебе эти слова напомню, когда ты, побитый, будешь у меня эликсиры выпрашивать, – пообещал я. – Или мне тебя из тюрьмы выкупать придётся. Ты девчатам только эту историю не рассказывай, хорошо? Им эти вещи знать ни к чему.
– Могила. – пообещал парень, открывая калитку двора и сразу быстро её захлопывая. – Это что, твой медвежонок?
– Ну да, – кивнул я, проходя вперёд, – подрос он уже. Привет, косолапый, тебя никак женщины из дома попёрли? – потрепал я холку Балу, устроившегося в теньке. – Знакомься, Быстрый Ветер –– мой друг, его не обижать, ясно?
Балу проворчал что-то, посмотрел на Ветра, понюхал воздух и сообщил, что он понял, Ветер –– друг. А он, Балу, сыт, а в доме шумно, вот он и прилёг здесь.
– Ну да, четыре женщины — это много, – согласился с ним я.
– С этими проще, от них пакостей ждать не надо, – улыбнулся Ветер, – показывай свои хоромы. Только я сначала с Дашей поздороваюсь, – спохватился он.
В доме, и правда, было шумно. Там разговаривали сразу три девушки. Арина, примостившись в уголке с каким-то рукоделием, наслаждалась компанией. Она - не Балу, ей такое интересно. Впрочем, девушки не просто так болтали, они обсуждали рецепт пирога. Пирог стоял здесь же, и сейчас, видимо, шли последние приготовления перед его отправкой в печь.
– Вот у кого чуйка работает, на счёт поесть, – помахала нам рукой заметившая нас первой Ромея.
– Здравствуй, родной! – Даша подставила мне губы для поцелуя и протянула руку Ветру. – Привет, Ветер, как ты?
– Нормально, а как поем, вообще хорошо будет, – улыбнулся ей парень, вдыхая витавшие на кухне запахи.