- Угадал, - сказал Чиун и несколькими едва заметными движениями пальцев обратил клочок газеты в конфетти.
- Я лечу в Сен-Мартен.
- Это сколько угодно! Вот только вернешься ли?
Глава 35
Едва самолет начал вираж над Сен-Мартеном - живописным франко-голландским островком в Карибском море, - как взору Римо предстала скала Дьявола - черный пик, олицетворяющий зло.
- Вон он! - Римо показал в сторону груды белых камней высоко на выступе, нависающем над заливом.
- Никаких пурпурных птиц не вижу! - засопел Чиун.
Скала Дьявола сильно напомнила ему гору Пэктусан. Но когда таксист доставил их так далеко в горы, как только осмелился, они увидели птеродактилей. По острову уже ходили слухи о том, что бывший обитатель скалы Дьявола, наводящий на всех ужас Голландец, воскрес из мертвых и явился в свой замок уже в качестве привидения. Римо расплатился с таксистом, и они двинулись в горы. С развалин взлетели птеродактили и лениво закружили над окрестностями. На Римо и Чиуна они внимания не обращали. Те уже начали карабкаться по голому склону спящего вулкана.
- Не забудь, - напомнил Римо, - ты уже нанес свой удар, теперь моя очередь!
По мере того как они поднимались, у них в ушах все громче звучали нестройные мелодии - то была музыка Голландца. Небо окрасилось в пурпур, причем более темного оттенка, нежели у птеродактилей. Ископаемые птицы, словно завидуя более яркому цвету, взмахнули крыльями и взмыли ввысь, где и пропали на фоне смыкающегося над головой небосвода.
- Кажется, он решил поразвлечься, - сказал Римо. - Это хорошо. Значит, он не знает, что мы здесь.
- Он ничего не знает, - поддакнул Чиун обеспокоенным голосом. - Гляди!
Над выступом показалась гигантских размеров морда - будто кит выбросился на берег. Чудовище плотоядно обозревало окрестности, прищурив раскосые глаза на рябоватой смуглой физиономии.
- Нуич! - ахнул Римо.
- Послушай... - начал Чиун.
- Отец! Отец! - Голос звучал тонко и грустно, но разносился далеко.
- Это Перселл. Что он задумал? - недоумевал Римо.
Чиун крепко сжал его за запястье.
- Слушай меня, сын мой. Я думаю, нам надо отсюда убираться.
- Ни в коем случае! Там, наверху, Голландец. Я не затем проделал весь этот путь, чтобы ты меня повернул назад.
- Он дошел до предела!
- Это не новость. - Римо вырвал у Чиуна руку, но тот опять схватил ее.
- Ты не понимаешь! Он свихнулся! Понаблюдай. Прислушайся к его музыке!
Лицо Нуича, по-прежнему щерясь безмолвной и хищной улыбкой, поднялось вверх, подобно воздушному шару. Снизу к нему на канатах было привязано человеческое тело, оно казалось совсем крошечным. Шар под названием "Нуич" взмыл высоко в пурпурное небо, там он лопнул и исчез.
- По-моему, он просто играет воображением, - произнес Римо.
- Обрати внимание на небо: оно темно-красное, а это цвет больного разума.
- Вот и отлично! Тем легче с ним будет справиться!
- Но зато ему теперь нечего терять! - предостерег Чиун.
- Если хочешь, Чиун, оставайся здесь. В любом случае, не встревай.
Чиун отпустил руку Римо.
- Очень хорошо. Ты сам это выбрал. Но внизу я ждать не останусь! Я уже однажды ждал у подножия горы Пэктусан. На сей раз я поднимусь со своим сыном на самый верх.
- Очень любезно с твоей стороны.
Римо возобновил восхождение.
Чем выше они взбирались, тем круче становился склон. Было тепло, хотя с моря дул свежий ветер. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась голубовато-зеленая гладь, но небо над головами смыкалось все ниже, словно бархатный полог.
Римо первым выбрался на карниз, где лежали развалины замка. Некогда его стены ощетинивались зубцами до самых небес, ныне уцелела одна-единственная башня, а остальные обрушились и лежали в руинах, подобно городу, покинутому жителями много тысяч лет назад.
Посреди развалин расхаживал Голландец. Он был в своем неизменном пурпурном наряде, волосы его были коротко острижены и стояли торчком, напоминая карикатуру с изображением человека, сунувшего пальцы в электрическую розетку.
Римо вскарабкался на гранитную глыбу и прокричал своему заклятому врагу:
- Перселл!
Тот не ответил. Его внимание приковывало что-то высоко в небе.
Римо поднял глаза - высоко над головой в утреннем небе сияла Венера, как бриллиант в шкатулке ювелира.
Чиун встал у Римо за спиной.
- Что он делает? - спросил он.
- Понятия не имею! Просто смотрит на небо.
- Нет, не на небо, а на звезду.
Голландец обличающе воздел к яркому пятну утренней звезды указательный палец.
- Взрывайся! Почему ты не взрываешься?
- Ты прав, - сказал Римо. - У него совсем крыша съехала.
- Мы должны его остановить! - объявил Чиун.
- Это моя идея! - решительно возразил Римо и двинулся вперед.
Чиун поспешил за ним следом.
- Нет, только не из мести! Не забывай о других его способностях! Он ведь не только на иллюзии мастер!
- Верно, еще он умеет вызвать пожар или взрыв, для чего ему достаточно одной силы воображения.
- А сейчас он пытается силой воображения взорвать Венеру.
- Неужто получится? - Римо вдруг остановился. Мысль о том, что может произойти, лишила его прежней решимости.
- Мы не можем стоять тут и ждать. Если у него это выйдет, он не остановится на Венере. Он уничтожит все до единой звезды в небе, пока вся наша Земля не погрузится в вечное безмолвие. Тогда он уничтожит и Землю тоже. Мне известно, что значит помешательство. Он наделен большой властью, Римо, против которой наши с тобой жизни - ничто. Скорей!
Мастер Синанджу устремился вперед, но Римо его опередил.
- Перселл! - проревел он. Голос его эхом отдавался от каменных развалин. - Перселл! Отвлекись - я пришел за тобой!
Голландец обратил к нему свои неестественно-голубые глаза. Было такое впечатление, что он их с трудом сфокусировал.
- Через минуту я буду твой, мой давнишний враг! Оказывается, для того чтобы разрушить звезду, требуется больше усилий, чем я думал.
- У тебя нет этой минуты! - Римо спрыгнул с камня вниз.
- Бери его спереди! - бросил Чиун, а сам стал заходить сзади.
Голландец растерялся и решил отбить сначала Чиуна. Но Римо оказался проворнее: он сгреб Голландца двумя руками, ухватившись за подмышку и ногу, и крутнул его в воздухе, как веретено. Тот умудрился остановить свой немыслимый пируэт, выставив вперед руку и схватив Римо за горло. Тем самым он сообщил Римо свою инерцию, и тот с размаху влетел в полуразрушенную башню.