Заночевали они на зеленом кургане Керин Амрота, на одном из белых флетов, укрепленных в ветвях меллорна.
Утром их разбудил ласковый дождик, освежил и умыл и украсил кроны деревьев миллионами сверкающих на солнце капель. Лена проснулась и рассмеялась.
Крысеныш приподнялся со своей лежанки, и его глаза широко раскрылись от удивления. Лена озадаченно приподняла плечи и осмотрела себя.
Прежних шортиков и футболки больше не существовало. Ее новые светлые одежды, одновременно простые и необычайно красивые, были невесомые и легкие, словно помимо обычных нитей вплетались в ткань лунные лучи и клубы утреннего тумана. Волосы распустились и лежали на плечах золотистыми волнами.
Крысеныш сидел, не шевелясь, и смотрел на девочку с открытым ртом.
Лена улыбнулась, немного смущенно, но в тоже время радостно.
— Эстел, перестань! А не то я сейчас начну краснеть.
Крысеныш послушно отвел взгляд. После неожиданного перевоплощения юная эльфийка стала еще более недосягаемой, отдалилась, возвысилась. А Крысеныш остался внизу, на своем ничтожном месте, и даже самый верхний флет на самом высоком меллорне не мог вознести его до уровня Эленар.
— Пойду, поищу еды, — не смея поднять глаз, пробормотал Крысеныш, спустился на землю и отправился по знакомым тропам. Для такой хозяйки он согласен быть и преданным слугой, и даже верным рабом. На большее он все равно не годится.
Набрав достаточно плодов и ягод, Крысеныш решил вернуться в Карас Галадон. Он хорошо знал лес, он тщательно изучил все его уголки и тропинки. Наверное, он мог бы уверенно идти по Лориену даже с завязанными глазами, но что-то нарушилось сегодня в привычном и знакомом порядке.
Все пути, которые — Крысеныш не сомневался — должны были привести его к городу, уходили в другие стороны. Направляясь вглубь леса, Крысеныш незаметно для себя непременно оказывался на его окраине.
После нескольких неудачных попыток добраться до Карас Галадона он, наконец, догадался, в чем дело.
Все правильно. Лориен обрел новую хозяйку, прекрасную, настоящую. Зачем ему теперь уродливый Крысеныш, порождение наполненного злобой и тьмой Изенгарда? Золотые леса освобождались от недостойного существа, как от ненужного мусора, отмывались, как от случайного пятна грязи на ярком наряде.
Крысеныш смиренно побрел между деревьями, туда, где все шире становились просветы, где древесная стена внезапно обрывалась, где блеск отражающей солнце воды Серебрении резал глаза. Он согласен. Для подобных ему нет места в Золотых лесах.
Могучие стволы словно бы расступались перед Крысенышем, торопя и выталкивая прочь, но когда он уже вышел на опушку, за спиной его раздался голос:
— Эстел, ты хочешь бросить меня одну?
Крысеныш обернулся.
Эленар стояла среди деревьев, почти нереальная в своем сияющем белом наряде, и в то же время такая естественная, неотделимая от Лориена. И Крысеныш еще больше уверился в истинности своих мыслей.
— Таким как я здесь не место.
Юная эльфийка изумленно распахнула глаза, одним взглядом спрашивая: «Почему?»
— Потому, что я — орк! — жестко выкрикнул Крысеныш. — Потому что я страшный и уродливый.
Эленар опять не произнесла ни слова. Мягко ступая по траве, она подошла к Крысенышу, осторожно, но решительно взяла его за руку и потянула за собой.
Крысеныш вздрогнул от прикосновения маленькой прохладной руки, хотел вырваться, но не смог, шагнул следом за эльфийкой, повинуясь ласковой силе.
Вместе они подошли к Серебрении, встали у самой кромки воды. Эленар по-прежнему молчала, только смотрела на Крысеныша, но он уже понял, чего девочка ждет от него.
Крысеныш чуть наклонился, глянул без интереса на зеркальную поверхность реки, секунду назад рисовавшую лишь голубое небо да яркую зелень леса. Он знал, что увидит: сейчас его жуткая физиономия испортит, изуродует прекрасную картину. Но…
Серебрень отражала лицо, чистое и светлое, с большими синими глазами, обрамленное длинными густыми прядями темных волос.
— Это же Лориен, Эстел! — наконец заговорила Эленар. — Здесь важно не то, как ты выглядишь, а то, что ты чувствуешь. И как ты чувствуешь.
Золотой лист меллорна закружился в воздухе, медленно спланировал и лег на воду, закачался на волнах, словно маленький эльфийский кораблик и поплыл. Но не на запад, а вглубь зачарованного леса.