Чтобы подтвердить или рассеять свои подозрения, Ийя, однажды, приблизилась к Эдару и нежно провела ладонью по его лицу.
– Какая у тебя гладкая кожа, – произнесла воркующе. – Так и хочется её покрыть поцелуями…
Эдар напрягся, словно его ударили, а затем резко оттолкнул хозяина и показал лишь одно слово: «Нет!».
Ийя засмеялась. Она решила ещё пошутить и продолжила:
– Почему нет? Разве я тебе не нравлюсь? Разве я плохо с тобой обращаюсь?
Эдар стоял, набычившись, и молчал. Кулаки его сжались, словно он приготовился к драке, чтобы защитить свою мужскую честь.
– Ну же, милый, подойди ко мне… Я хочу ласкать твою нежную кожу, хочу узнать сладость твоих губ… – ворковала Ийя, едва сдерживая смех.
«Нет!» – вновь показал Эдар и вдруг, развернувшись, выскочил за дверь.
– Эй, постой! – воскликнула Ийя. – Я же пошутил!
Она поспешила во двор, но раба уже и след простыл. Он выскочил за ворота и умчался, как ветер.
– Вот дурак! – в сердцах воскликнула девушка.
Она подождала до вечера, думая, что Эдар успокоится и вернётся, но раб не пришёл. Тогда она обратилась в корпус городской стражи и заявила о побеге раба, как того требовал закон.
Прошло несколько дней. Как-то в ворота крепости въехали двое всадников в форме городской стражи. За ними плёлся связанный и избитый пленник. Ийя в это время тренировалась в переднем дворе с лейтенантом ди Лауфом, и первой увидела прибывших.
– Кажется, это мой беглец! – насмешливо произнесла она.
– Нам нужен сержант ди Аес, обратился к ним один из стражников.
– Это сержант ди Аес, – указал лейтенант на подчинённого. – А что случилось?
– Мы поймали его беглого раба.
– У тебя, разве, есть раб? – удивился лейтенант.
– Есть. Я купил одного воришку на распродаже, подарил своей пышке, а он, мерзавец, недавно убежал.
– Посмотрите, господин сержант, это ваш раб? – снова спросил один из стражников.
Ийя взглянула на грязного избитого Эдара и кивнула.
– Это он.
– Забирайте его и уплатите в казну двести серебряных ларсов. Это штраф за недосмотр.
– Да я купил его в два раза дешевле!
– Надо было смотреть за ним лучше. Если он склонен к побегу, посадите его на цепь, – оскалился один из стражников.
– Наверное, я так и сделаю! – в сердцах пообещала девушка.
– И ещё, научите его хорошим манерам, – вступил в разговор другой стражник. – Этот паршивец напал на мясника, избил его и ограбил, оказал сопротивление при поимке и буянил в тюрьме… Это очень скверный раб, и я советую вам как следует его проучить, сержант.
Ийя нахмурилась. Она не ожидала от Эдара такого плохого поведения. Приблизившись, окинула его тяжёлым взглядом и процедила сквозь зубы:
– Ты дорого мне обходишься, дружок!
Затем ударила его с такой силой, что он рухнул навзничь. Присев рядом с ошеломлённым рабом, придавив коленом его грудь, схватила за волосы и начала отвешивать пощёчины, приговаривая:
– Я бью тебя не за то, что ты убежал, а за то, что испугался! Если ты трус, то и веди себя соответственно, а если мужчина, то докажи это! Ещё раз такое повторится – и я сделаю тебя евнухом!
Затем встала и ткнула его носком сапога.
– Вставай, негодяй! Нечего здесь валяться, как падаль!
Подгоняя его тычками и пинками, отвела его к казармам, отыскала ординарца и приказала отвести раба в бани и вымыть, как следует. После, отвести его к доктору, чтобы тот залечил его раны и побои, а затем запереть в карцере, пусть посидит и подумает над своим поведением.
Там Эдар пробыл несколько дней, так как Ийя сопровождала лейтенанта в Нефф, и отсутствовала в крепости. Когда она вернулась, помощник капитана напомнил ди Аесу, что карцер – не для нашкодивших рабов, а если сержант хочет наказать прислужника, то для этого есть городская тюрьма и палач. А в карцере должны сидеть провинившиеся солдаты. Поэтому, пусть забирает своего бездельника, и поскорей.
Ийя послала за Эдаром ординарца. Раб выглядел истощённым и угнетённым. Оказывается, в отсутствие хозяина, заключённого никто не кормил, и, чтобы не умереть с голоду, он ловил и ел подвальных крыс.
Ийя повернулась к ординарцу:
– Почему ты не кормил моего раба?
Тот замялся.
– Вы не сказали, что его нужно кормить, господин сержант…
– Я никогда не говорю, что ты должен кормить моего коня. Однако, ты это делаешь. В чём же разница? И то, и это моё имущество, за которым ты обязан следить!
– Но вы посадили его в карцер, и я подумал, что вы хотите его наказать…
– Ты слишком много думаешь и всё неправильно… У меня руки чешутся, надавать тебе по морде! Ступай на кухню и принеси еды! А то окажешься в карцере сам!