Ирка прикрыла меня своим могучим телом, я перелезла через барьер, спряталась под столом и, утащив туда же телефонный аппарат, позвонила в полицейский участок аэропорта.
– Йа, группенспекта Борман! – отозвался на другом конце провода строгий бас.
«Ух ты, надо же – сам Борман!» – как дитя, восхитился мой внутренний голос.
Я дала ему мысленного пинка, чтобы не мешал, и выпустила на сцену неэмоциональное компьютерное трепло.
– Полицай! Блик ин ди тойлетт. Эс тот! – четко и ясно сказал механический голос.
Борман ничего не ответил и положил трубку.
24 января, 11.55
Дежурство обещало быть беспокойным.
Задержка множества рейсов вызвала скопление массы народа, точнее даже народов, и сотрудники полиции аэропорта по опыту знали, что инцидентов не избежать. Придется успокаивать истеричных женщин с вопящими детьми, урезонивать скандальных мужчин и ловить аферистов и мелких жуликов, потому что криминогенная обстановка мгновенно и значительно ухудшится.
– А в Линце сегодня опять беспорядки, – сказал дежурный инспектор группы Борман, явно стремясь убедить подчиненных в том, что аэропорт столицы Вены – это еще не самое плохое место для несения полицейской службы. – Протестующие забросали патрульных тухлыми яйцами и гнилой картошкой.
– Гнилой картошки у нас тут нет, – смекнув, к чему политинформация, согласился с ним дежурный инспектор. – Гнилую картошку таможенная служба не пропустила бы.
– Вот именно, – благосклонно кивнул смышленому подчиненному Борман. – А нашим коллегам в Линце еще пришлось выслушивать выкрики типа «Полицию – в задницу!» и «Чтоб вы сдохли!», и это я еще смягчаю выражения.
– Да, нас пока в задницу не посылают, – сговорчиво согласился дежурный инспектор.
Звякнул телефон.
Группенинспектор Борман подошел к аппарату, представился, немного послушал и, помрачнев, бросил трубку.
– Роберт? – заметив перемену в настроении шефа, насторожился дежурный инспектор. – Что-то случилось?
– Поздравляю, парни, вот и до нас докатилось! – сердито буркнул Борман. – Только что какой-то урод послал нас в сортир и пообещал, что будут трупы!
– То есть и в Вене начались протесты, как в Линце? – понял дежурный инспектор.
Он немного подумал, что бы тут сказать хорошего, и за неимением чего получше повторил:
– Но гнилую картошку в аэропорт все равно не пропустят.
24 января, 12.00
– Ну, как? – спросила Ирка, когда я зайцем выскочила из-под стола, мышкой прошуршала по полу и ланью перемахнула через барьер. – Что сказали в полиции?
– Совсем ничего не сказали, наверное, потеряли дар речи, – ответила я.
Мы быстро, но не бегом, чтобы не привлекать к себе внимания, вернулись к злополучному туалету и стали ждать дальнейшего развития событий в магазине меховых изделий.
У этого шубного салона было два больших достоинства: расположение – как раз напротив туалетного аппендикса – и большая дугообразная витрина. Плавно изогнутая стеклянная стена позволяла видеть и подходы к уборной, и ведущий к полицейскому участку коридор.
Мы с Иркой заняли стратегически выгодные точки в витрине и с полчаса усердно делали вид, будто внимательнейшим образом рассматриваем манекены в дивных шубах.
Ирка изучала классическое манто из чернобурки, а я – авангардную тужурку из норковых шкурок всех цветов радуги. Сшита она была так, что мне вспомнилось школьное народное «Пифагоровы штаны во все стороны равны» – квадратно-гнездовым способом без каких-либо кривых линий. Определенно на такую шубку стоило посмотреть, а с учетом цены на ярлычке не следовало удивляться, что кто-то (например, я) завис у этого скорняжного шедевра на добрых полчаса.
По истечении этого времени я заметила, что хищно улыбающаяся продавщица подбирается ко мне все ближе и ближе, в перспективе явно намереваясь пристроиться к нам с шубой третьей лишней.
– Ты что-нибудь видишь? – негромко спросила я Ирку.
С ее позиции был лучше виден коридор.
– Кривую строчку и косо вшитый карман! – торжествующе сообщила подруга. – Ха, французская эта шубка, как бы не так! Я уверена, что это китайская дешевка. У нее даже подкладка никакая не шелковая, а из вискозы, я подожгла лоскуток, он характерно пахнет!
– Что, что ты сделала? – Я растерялась.
– Проверила образец подкладочной ткани огнем. – Ирка была довольна, как любимый слон падишаха.
– Где ты его взяла?!
– Образец ткани? В кармане шубки, там есть коробочка с тряпочкой и запасными пуговицами.
– Я про огонь!