– Подливка, – успокоил ее Джулиан. Глаза Белинды наполнились слезами.
– Ну почему все получается не так, как хочется?
– Такова жизнь, – философски заметил Джулиан, протягивая ей чистый носовой платок. – Всегда обманывает наши ожидания.
Леди Бамф шагнула навстречу герцогу, скрывая раздражение за ослепительной улыбкой.
– Милорд! Как вы нашли мои рододендроны?
– Затруднительно, но я справился, – бодро ответил герцог, отводя взгляд от ее пышной фигуры. – Вам следовало бы поговорить с садовником по поводу кустарника, мадам. В Фэншо мы обычно обдираем колючки.
– Мои розы! – ахнула она, побледнев. – Как вы могли? Вы настоящее чудовище!
– А, Дев, – сказал герцог, обходя чересчур нервную и явно неуравновешенную особу. – Где Бамф? Я не могу торчать здесь весь день.
– Бамф еще не приехал, – сообщил Джулиан.
– Что значит, еще не приехал, Дев? Уже почти десять. Я чертовски проголодался.
К этому моменту леди Бамф достаточно пришла в себя, чтобы сохранять самообладание.
– Мой сын задерживается, ваша светлость, – сообщила она. – Он скоро будет. Может, мы выпьем чаю, пока ждем Руперта, ваша светлость? Белинда, позвони.
– С пирожными? – оживился герцог. – С удовольствием.
Едва Белинда коснулась колокольчика, как в комнату вошли два лакея. Один нес серебряный поднос с чайными принадлежностями, другой – складной столик, который и установил перед креслом леди Бамф.
– Располагайтесь на диване, рядом с Белиндой, ваша светлость, – предложила она герцогу.
Пока герцог наслаждался пирожными, Джулиан непринужденно беседовал с Белиндой, отметив красоту дома и окружающего парка, где так легко затеряться, оставаясь в двух шагах от Пиккадилли. Но леди Бамф была начеку, заподозрив в нем ловкого охотника за состоянием, вознамерившегося соблазнить ее дитя, чтобы завладеть широко разрекламированным приданым Белинды в пятьдесят тысяч фунтов.
– Терпеть не могу этот парк, – заявила Белинда, надувшись. – Здесь чувствуешь себя отрезанной от всего мира. Я предпочла бы обычный городской дом. Мне хочется быть в гуще событий, а не прятаться в лесу. Мама, мы не могли бы отказаться от аренды?
– От аренды? Выходит, его сиятельство не владеет этим домом? – пробормотал Джулиан. – Интересно. – Вытащив из кармана блокнот, он сделал в нём пометку – не потому, что не надеялся на свою память, а чтобы поставить на место леди Бамф.
И это ему удалось.
– Мой сын ищет подходящий дом, – резко бросила она. – А где живете вы, мистер Девайз? – ядовито осведомилась она.
– На Ломбард-стрит, миледи, – сообщил он, ничуть не смущаясь, что называет свой скромный адрес.
– Никогда не слышала о такой улице, – презрительно фыркнула леди Бамф. – И где это?
– В Сити, миледи.
– В Сити! Я думала, там живут только евреи и торговцы.
– Да, это не Вест-Энд, – согласился Джулиан с раздражающей невозмутимостью.
– Неужели все мужчины в Сити носят брюки? – спросила Белинда с любопытством.
– Практически все, – последовал шокирующий ответ. – Для тех, кто зарабатывает себе на жизнь в грязи и угольной пыли Сити, белые шелковые чулки не самый практичный предмет одежды. И, по-моему, нелепо расхаживать по столице в сапогах для верховой езды. Я не приближался к лошади с тех пор, как уволился из армии.
Белинда испустила счастливый вздох.
– О! Вы служили в армии, мистер Девайз? Должно быть, у вас полно увлекательных историй, которые вы могли бы рассказать.
– Ни одной.
Белинда опешила, пока не заметила веселые искорки в его голубых глазах.
– О, вы дразните меня! Представляю, сколь великолепно вы выглядели в военном мундире. Вы служили в кавалерии? – спросила она с надеждой.
– Нет, хотя и ездил верхом.
Это замечание озадачило Белинду, но ее мать поняла.
– Вы хотите сказать, что были офицером? – насмешливо произнесла она. – В мое время только джентльмены могли получить офицерский чин.
Герцог вручил Белинде свою пустую тарелку и облизал пальцы.
– Мадам, да будет вам известно, Дев – джентльмен, – сердито заявил он. – Его отец – барон.
Глаза леди Бамф расширились.
– Так вы тот самый мистер Девайз? – ахнула она. – Сын лорда Девайза?
Джулиан слабо улыбнулся.
– Да, имею такую честь.
– Вы тот тип, который обрушил «Чайлдс банк»! – провозгласила она обвиняющим тоном, величественно поднявшись на ноги. – Как вы посмели даже показаться среди приличных людей? Вы лишили средств некоторых из моих лучших друзей! Я знаю вашу мать, – продолжила она, злобно сверкая глазами. – Представляю, как она гордится вами.