– Что же до вас, сеньор Альварес, никаких надежд и иллюзий я не питаю. В том, что вы и дальше продолжите делать глупости, подобные сегодняшней, я не имею ни малейших сомнений.
Наместник, вопреки суровому тону, улыбается. Еще бы его не веселили любовные похождения очередного идальго. Вытравить из жителей беспокойной Ниланты тягу к таким приключениям нечего и пытаться.
Сеньор Веласко поднялся с кресла, давая понять, что странная смесь аудиенции и суда окончена.
За спиной с знакомым тяжелым гулом сомкнулись каменные плиты. Скрипторий Леонардо встретил дыханием свежего воздуха и едва различимым благоуханием цветов. Должно быть, прапрадед души не чаял в этом месте. Наверняка создать сложнейшую вязь заклинаний, что наполнила подземелье ароматами и чистотой, было очень долгим и нелегким делом.
Рафаэль уже сделал первый шаг в сторону стеллажей с книгами, когда внезапная идея заставила застыть на месте. Он собирался потратить эту ночь на изучение боевых заклинаний. Правда, швыряться здесь огненными шарами – хуже, чем преступление. Впрочем, не беда. Благодаря той истории с алым камнем ему ведом тайный ход за пределы замка. Отыскать подходящий для экспериментов грот не составит большого труда.
А пока что следует решить еще одну задачу. Остается лишь надеяться, что в книгах Леонардо отыщется описание зелья, которое Корина замыслила сварить для Хуана. Предыдущая попытка познакомиться с алхимическими трактатами показала, что прапрадед в этой области увлекался вещами куда более высокими, чем примитивное колдовское варево.
Увы, попытка пройтись по тем книгам, что Леонардо хранил в лаборатории, разрушили вспыхнувшую было надежду. Те немногие, что написаны на знакомых языках, посвящены Великому Деланию и поискам бессмертия.
А вот в самой библиотеке, которая составлялась скорее для коллекции и красоты, нежели из реальной необходимости, несколько книг с рецептами отыскать получилось.
Когда тяжелый кожаный фолиант лег на стол, в голове мелькнула неожиданная мысль: почему бы и самому не попробовать что-нибудь из описанного? Что мешает Рафаэлю однажды ступить на путь, который не смог пройти Леонардо? Да и не смог ли? Кто знает, какие тайны хранят чародеи седой древности.
Поглощенный внезапным увлечением, не без интереса пролистал книгу. В разделе низшей алхимии, которую многие путают с обычным травничеством, ничего интересного не нашлось. Хотя, прежде, чем браться за серьезные эликсиры, неплохо бы набить руку на чем-нибудь простом. Какой смысл пренебрежительно кривить нос от любимого простонародьем огненного бренди, если сам ты и его создать пока что не в силах?
С тихим шорохом перевернулась еще одна страница. А вот это уже намного ближе к интересующей теме…
«Собери в полнолуние лунные блики, соедини с экстрактом белладонны и дистиллируй до состояния вязкой эссенции. Добавляй эссенцию вороньего глаза до тех пор, пока содержимое не станет идеально-прозрачным, в темноте испускающим едва различимое свечение. Так получишь Лунную эссенцию. Жизненная сила того, кто выпьет один флакон такого эликсира, обратится в яд для вампиров и иной нежити, и если та примет внутрь кровь или жизненную энергию такого человека, потеряет колдовскую силу и ослабеет.
Примени вместо лунных бликов порошок из крайних фаланг мизинцев с человеческой ноги – и эликсир не нанесет нежити вреда, но исцелит ликантропию в том, кто обратился в волка три раза или менее.»
Рафаэль задумчиво хмыкнул. Интересный рецептик. Разве Селестин не утверждал, что Хуан заявился в деревню еще до захода луны? Утверждал. Вот только кто сказал, что его словам можно верить?
Можно задаться и еще более интересным вопросом: уж не для того ли он устроил скверный цирк с его «разоблачением», чтобы отвести подозрения от приятеля? Понадеялся, что храмовники прицепятся к самому Рафаэлю? Догадки, догадки…
Что же, если Корина и впрямь взялась исцелить Хуана от ликантропии, то он, освободившись от проклятия, вернется в город. И вскоре получит свое.
Рафаэль вдруг усмехнулся. Как же забавно получается: они ненавидят друг друга, ведомые одним и тем же идиотским чувством – завистью. Сын заштатного капитана исходит от лютого бешенства просто потому, что ненавистный заносчивый хлыщ имел удачу родиться в высокородном доме, где ему с самого появления на свет угождают бесчисленные слуги. А золотые горы готовы распахнуть любые двери, какой бы замок их ни запирал.