— Я тебе нужен больше, чем ты мне. И я требую банальной вежливости. Для тебя это так трудно?
— Требует он… Ладно, сын. Как скажешь. Вернёмся к разговору. Ты получишь автономию и средства, для придания этому месту приличного вида. Также, в качестве щедрого жеста, — он широко взмахнул ладонью, — я подтяну свои связи и отмажу тебя от службы у Вихря.
— Исключено. Я иду в дозор, это не обсуждается.
— Глупец… Зачем?! Что ты пытаешься доказать? Храбрость? Мне напомнить, насколько наследники Ароновых уязвимы возле Вихря? Забыл о брате? — подавшись вперёд, отец облокотился на локти. — Земли Союза Баронов — враждебная территория, я не смогу там тебя защитить. И подставные фигуры, которых казнили за смерть Алёши, нисколько эту опасность не уменьшают.
— У меня есть цель, и для неё я должен отбыть службу. О моей безопасности можешь не переживать, сам себя обеспечу.
В этом я сильно сомневался. Дьявольски сложная задачка, учитывая, что территория совершенно новая даже для памяти Фёдора. И всё же, то, что отец не может протянуть туда свои длинные руки было слишком весомым преимуществом, чтобы отказаться от риска.
— Не думал, что воспитал самоубийцу.
— Я не собираюсь умирать.
— Ага. Хорошо. Хочешь рискнуть головой — твоё право. Выполнишь условие — и можешь хоть на год туда наниматься.
— Нет.
— Да чтоб тебя… Не доводи меня, сын!
— Если спешишь, отправь с Олегом кого-то другого, — ухмыльнулся я, уже предугадывая ответ.
— Не могу. Твоё участие — условие уже моей сделки с Магистерием. Они хотят получить испытание…
— …которое поставит меня под угрозу. Я должен освоить дар, чтобы не показать им больше необходимого.
Застыв, он нахмурился, задумчиво потупил в одну точку и, неожиданно, кивнул.
— В общем-то ты прав. Сегодня я покажу тебе границы, и у тебя будет пару дней для практики.
— Две недели. На меньшее я не пойду. И, к слову, кто-то говорил о необходимости выиграть время?
— О чём ты?
Поймав волну, я распрямил плечи, развалился на стуле, довольно улыбаясь.
— Сошлись на меня. Скажешь, что Фёдор так дрожит за честь Рода, что считает необходимым отдать долг Империи, прежде чем исполнять личные обязательства. Таким образом, ты выиграешь две недели благодаря мне, и ещё сколько-то после этой своей сделки.
Он долго обдумывал моё предложение, но я был уверен, что согласится. Для меня это несло сопутствующую выгоду. Если не возле вихря, то здесь, в «Приюте Воина», он не оставит меня без защиты. Это облегчит работу Михайлова, даст ему потерянную цель. Вот только проблемы тоже есть. В охранку очень легко напихать шпиков.
— Идёт. Две недели. Теперь, когда мы договорились, — он грузно облокотился на стол, поднимаясь, — пора приступить к делам. И прекрати хмурится, сын. Сегодня ты впервые проведёшь ритуал инициации Наделённого! Внесёшь свою лепту в силу дружины Ароновых!
— Ага, очень рад, и всё такое… Кстати, а как ты выбил на него квоту? Или кто-то из двадцатки погиб?
— Гоше пора на покой. Я давно хотел освободить его от службы, он достаточно послужил нашему Роду, — благосклонно пояснил отец, дожидаясь меня у двери, — но Магистерские ублюдки протестовали до последнего.
— Пока это не стало им выгодно.
Внезапно загорелся свет, освещая холодный и пустой зал. Оперативно сработали, ничего не скажешь. Отца появление электричества несказанно удивило.
— Я не давал распоряжений, какого…
— Я дал.
Его лицо выражало одновременно радость и недовольство, гремучая смесь.
— Что ж, тем лучше. У меня здесь оборудован подвал, экранирован от магосканеров, абсолютная защита.
За дверьми нас поджидали заскучавшие гости. Олег удручённо пялился в пол, а магистерский чиновник нетерпеливо мерял шагами просторный холл. Сделав вид, что продолжает нравоучительную лекцию, отец обнял меня за плечи.
— Помни, сын. Твоя сила — твоя дружина. Мы много ресурсов вложили в этого парня, но он того стоит. Верно говорю, Олег?
— Так точно, господин граф! — тут же встрепенулся Олег, подскочив со скамьи и вытянувшись в струнку.
Подвальное помещение здесь было оборудовано иначе: каменная лестница вела в пустую каморку, где посреди пола расположился запертый электроникой металлический люк.
— Помоги-ка мне.
Приложив ладонь к пластине, отец удовлетворённо кивнул и взялся за ручку створки люка, я схватился за другую. Холодный металл обжигал ладонь, мышцы напряглись до предела. Прям бомбоубежище какое-то.
Я ожидал увидеть винтовую лестницу, в духе архитектуры особняка, но под небольшим углом вниз уходили обычные ступени. Лампы, стилизованные под факелы, постепенно загорались, освещая широкую комнату.
Большую часть инвентаря отсюда вывезли, полки шкафов возле стен пустовали, на столе остались лишь пара пластиковых обёрток из-под каких-то инструментов. Благо что электроника оставалась в порядке.
Стянув покрывало с «кресла дантиста», отец кивнул магистерскому комиссару и достал телефон, отдавая приказы. Олег спокойно занял место, видно, что он делает это не в первый раз. Комиссар недовольно кривился, осматривая помещение, но вслух неприязни не высказал.
Бухнув на стол чемодан, он разложил аппаратуру, натянул латексные перчатки и приступил к сбору анализов. В воздухе повисли ароматы дезинфицирующих средств. В процессе, он, то и дело, сверялся с показателями на аппаратуре, задумчиво хмыкал. Отец, не обращая на него внимания, сопроводил двух бойцов, притащивших три баллона с Эфиром. В комнате стало зябко.
— Вы закончили, комиссар?
— Да, — вздохнув, тот с шлепком стянул перчатки. — Протоколирую, что присутствия эфира в кандидате не зафиксировано. Приступите к инициации?
— По соглашению сторон, я имею право сделать это без лишних глаз, — строго сказал он. — Секреты Рода.
— Участие Фёдора Аронова выходит за рамки соглашения, — нахмурился комиссар. — Мы должны пересмотреть условия.
— Нечего пересматривать, всё уже обговорено. Можете позвонить начальству, если это успокоит ваши нервы, комиссар. А сейчас, попрошу, — настойчиво указывая на выход, он провожал взглядом недовольного магистерца.
— Я проведу повторный анализ после процедуры, — вставил напоследок комиссар. — Не надейтесь, что я поверю на слово.
— Разумеется. Нам нечего скрывать.
Тяжёлые створки люка опустились, отрезая помещение от остального мира. Я заметил слабый импульс эфира, проскользнувший по потолку. Эфирный барьер работал от электроники.
— Готов, Олег? — отец спокойно закреплял ремни на руках и ногах парня.
— Да, господин.
— Будет больно, — предупредил он, подключая бак с Эфиром и надевая парню маску. — Не так, как в другие разы.
Парень спокойно кивнул. Открыв чёрную коробку, принесённую одним из бойцов, отец извлёк металлическое яйцо — копию тех, что хранились в его имении.
— Смотри, — он продемонстрировал мне рычажок активации на нижней части яйца, — когда блок будет снят, сокрытая внутри заготовка начнёт испарятся, и последует за потоком эфира. Она будет впитываться в тело Олега до тех пор, пока не соберётся внутри в… — он замешкался, подбирая слово, — …эфирную опухоль.
— Звучит так себе…
— Я лишь стараюсь объяснять простыми словами. Эфир в заготовке находится в предельно густой концентрации, он намного тяжелее, даже для нас. Когда ты станешь пропускать эфир через тело Олега, следи за тем, чтобы не зачерпнуть лишнего. Тебя это не убьёт, но на неделю-другую станешь бесполезен. У тебя же большие планы на это время, да? — он смотрел на меня с надменной усмешкой. Плевать.
— Значит тащить эфир через него, и позволить заготовке осесть внутри? В этом вся задача?
— Основную работу я уже сделал. Олег готовился к этому дню несколько месяцев, рубцы затянулись, а остатки эфира я вчера собрал. Ты увидишь, как внутренние повреждения отзываются на новую порцию, но ничего не бойся. Он сдюжит.
Контроль. С этим у меня как раз проблемы. Я предпочёл бы обучиться прежде, чем рисковать, но возможность избавиться от отца уже сегодня была слишком соблазнительна. Приняв маску, я натянул её себе на лицо, пластиковые подушечки сдавили переносицу, резко отпущенная резинка обожгла ухо.