— Так и есть. И я не упрекаю тебя этим, Маша. Но я устал, так что заканчивай свои концерты, и поехали.
— Куда? Опять сидеть запертой в твоем доме? Нет уж.
— Ты же понимаешь, что я могу заставить тебя?
— Даже нисколько не сомневаюсь! Ведь заставить спать с тобой ты не побрезговал!
Взгляд Волкова потемнел, и я уже готовилась, что получу по полной за свою дерзость. Но мужчина лишь стиснул зубы и шумно выдохнул.
— Мое терпение небезгранично, девочка. Собирайся. Машина ждет.
— Нет.
— Или ты решила с братцем моим снюхаться? — оскалился мужчина. — Думаешь, он вариант получше?
— Что? — искренне возмутилась я. — Да как ты смеешь! Белобрысых своих баб поучай иди! А я снюхаюсь с тем, с кем захочу!
— Ревнуешь, зайчонок? — довольно ухмыльнулся Волков. — Так ты только скажи — никого, кроме тебя не будет. Согласна?
— Да плевать мне кто у тебя в койке, — зашипела в ответ. — Хоть весь город перетрахай — меня это не касается. Как и тебя не касается моя жизнь.
— Ошибаешься, девочка. Твоя жизнь теперь очень меня касается. И ты — моя. Нравится тебе или нет! — припечатал Олег.
— А не много ли ты на себя берешь? — возмутилась я. Сама не понимала откуда у меня взялась только смелость спорить с этим зверем. Но сейчас я готова была биться и отстаивать свою жизнь до конца!
— Это — мой город, Маша. И тебе не скрыться больше от меня. Чем быстрее ты примешь свое новое положение, тем проще тебе будет.
— Какое положение? Твоей подстилки очередной? — выдавила я, ужаснувшись его словам. Непрошенные слезы стояли в глазах, и мне едва удавалось сдерживаться чтобы не показать свою слабость и страх. — Зачем тебе это? Ты же видишь, что я не хочу…
— Ты — мать моего ребенка. Так что теперь будешь жить там, где я скажу. Ради твоей же безопасности.
— Какая удобная формулировка, да? А дальше что? Снова станешь зажимать по углам, склоняя к сексу? Зачем тебе я, Олег? У нас разные представления о жизни, мы — разные. И дорогие у нас — тоже разные.
Волков недобро усмехнулся и подошел так близко, что дальше мне бежать было уже некуда — уперлась спиной в стену. Склонился надо мной, расставив руки по обе стороны, отрезая пути к отступлению.
— Очень проникновенная речь, зайчонок. Вот только я своего решения не меняю.
— Заставишь силой? — с вызовом спросила я. — Скрутишь беременную женщину? — с презрением добавила, заметив как он поморщился. — Ну давай. Вперед. Ты же — хозяин жизни. Плевать же на всех!
Мужчина осторожно провел тыльной стороной ладони по моей щеке, отчего я едва не перестала дышать — замерла, прислушиваясь к ощущениям! И мне они ой как не понравились…
— Ты сделаешь так, как я сказал, Маша. Сегодня, завтра — значения не имеет.
— Что это значит?
— Это значит, что возле твоего подъезда стоит машина, которая ждет тебя. Рано или поздно тебе придется выйти на улицу…
— Какой же ты… мерзкий! — выплюнула я, поняв его намек. Олег помрачнел, и в следующее мгновение его рука легла мне на шею. Я ужаснулась, представив, что он может сделать… Но его пальцы лишь нежно погладили кожу.
— Ты еще слишком молода и не понимаешь многого. Вчера ты могла потерять нашего ребенка — просто потому что какая-то идиотка приревновала моего брата. Ты кричишь, что справишься сама, но на деле выходит так себе. Я же предлагаю тебе защиту и заботу.
— Ты не предлагаешь, — выдавила я. — Ты снова заставляешь меня!
— А ты думаешь не о ребенке, а о своей уязвленной гордости.
Олег внезапно отстранился, а я поняла, что успокоилась. Несмотря на то, что я по-прежнему не была согласна с постановкой вопроса, я не ощущала враждебности от внезапного гостя.
— Если ты думаешь, что сможешь залезть ко мне в трусы, используя красивые слова, ты ошибаешься, — произнесла, стараясь выглядеть уверенно. — Мне от тебя ничего не нужно. И моему ребенку — тоже. Я не хочу, чтобы его коснулась та грязь в которой ты живешь.
Я ждала, что зверь снова разозлится на мои слова. Но он как-то странно посмотрел на меня — словно во взгляде промелькнули отголоски боли.
— Она вас не коснется, — глухо произнес он. — У тебя будут лучшие врачи, все, что нужно беременным.
— Но не будет свободы.
— Все мы чем-то жертвуем ради близким, — равнодушно произнес он, отворачиваясь. — Машина будет ждать возле подъезда. Столько, сколько потребуется.
И ушел. Просто взял и ушел, оставив меня в полном душевном раздрае…