– Есть!
– Ойген и Эрчви Шогох, ваша задача – создать группу разведки, которая станет следить за противником и обеспечит боевое охранение лагеря.
Охотник и следопыт переглянулись, а затем Ойген кивнул:
– Справимся.
– Тогда за работу. Сбор через три часа у моего костра.
Смеркалось. Соратники занялись выполнением поставленных задач, а я присел у костра, устало вздохнул и достал тетрадь Халли. Воевать так воевать. Мне нужны боевые знаки, которые можно использовать во время сражений, локальных стычек и штурма укрепленных мест. И каждый знак предстояло заучить, чтобы потом не было сбоев и ошибок.
Тетрадь раскрылась, я нашел соответствующий раздел, и началась зубрежка. Иероглиф «смерч», а следом «ураган». Уже знакомые мне «смерть», «ветер» и «огонь», а также многие другие, которые я увидел впервые: «безумие», «лава», «молния», «лед», «слабость», «таран», «землетрясение», «паника», «ливень», «шипы», «тьма», «страх» и «призрак».
Как утверждал в своем дневнике Халли, все эти знаки им использовались, и каждому он давал краткую характеристику. Это было полезно, и я ушел в работу с головой. Однако меня прервали еще до срока, который был назначен соратникам.
– Командир! – К костру подбежал Дуган.
– Чего? – Я захлопнул тетрадь и посмотрел на него.
– Там! – Он махнул рукой в сторону дороги. – Переговорщики! Они тебя требуют!
– Мало ли чего они требует. Если надо, сами придут. Так им и передай. Кстати, кого нирцы прислали?
– Сотник какой-то пришел, не Мирр, а армейский, и с ним жрец.
– Не суть.
Дуган убежал, и вскоре переговорщики сами пришли в наш лагерь. Воины, которых уже разбили по десяткам, встретили нирцев недовольным ропотом, но напасть на них никто не решился, и они замерли напротив меня. Лица переговорщиков, молодого воина и пожилого жреца, освещались отблесками пламени, и я спросил нежданных гостей:
– Чего вы хотите?
– Ты тот человек, которого считают горским спасителем? – Сотник надменно вскинул подбородок.
– Да, это я. Кто вас прислал?
– В настоящий момент всеми вооруженными силами провинции Яфтар руководит сотник гвардии Мирр. И от имени нашего короля он выдвигает тебе ультиматум.
– Ну-ну, интересно послушать. Говори.
– Тебе и прочим бунтовщикам предлагается сдаться на милость короля… Если ты пришелец из иного мира, с тобой будут обходиться как с гостем. А горцы понесут наказание как сепаратисты, но останутся живы… В противном случае…
Воины зашумели, и я поторопил армейского сотника:
– Что в противном случае? Продолжай.
Офицер оглянулся на горцев, злобно прищурился и выдохнул:
– Если вы не сдадитесь, мы начнем уничтожать деревни яфтариев…
Мои воины не выдержали и едва не набросились на переговорщиков. Однако их остановил Вольгаст. После чего разговор продолжился.
– Это серьезное заявление, – сказал я. – Но если вы тронете гражданское население, вам придется за это ответить: племена подобного не простят.
– Зато мы удержим провинцию.
– Это вы так думаете. Но вы не правы. – Я посмотрел на жреца, который хранил молчание: – А ты что скажешь, служитель божий?
Он пожал плечами:
– Здесь и сейчас я всего лишь наблюдатель.
– А если мы ваших солдат, которых взяли в плен, перебьем?
– Королевство эту потерю переживет. – Жрец усмехнулся.
Я встал и указал переговорщикам на тропу:
– Уходите! Вас не тронут! А своему сотнику гвардии передайте, что зря он так сделал.
Жрец и королевский офицер протиснулись сквозь узкий живой коридор и подошли к тропе, а потом сотник обернулся и прокричал:
– Завтра утром будут уничтожены две деревни – Сайна и Беутика! Запомните это, горцы! Запомните и примите решение!
Чего он этим добивался? Конечно же хотел расколоть воинов – ведь деревушки близлежащие, и некоторые яфтарии пришли оттуда. Что они выберут – спасителя или семью? Дилемма. Но одно было понятно сразу: проблему необходимо решать, – и я подозвал к себе воинов.
Люди были хмурыми и угрюмыми. Они представляли себе, что будет дальше. Либо я уйду, и они останутся одни. Либо нас ждет окружение и массированная атака, при которой я не смогу прикрыть всех опасных направлений, а жителей двух поселений уничтожат. В любом случае присоединившиеся ко мне горцы будут разбиты. Однако я отступать или отсиживаться в обороне не собирался.