— Ахъ, они милые! сказала Эмми. — вотъ интересный-то конецъ повѣсти.
— Это еще не конецъ, — возразилъ Филиппъ. — Меня очень удивило то, что Гэй такъ хладнокровмо встрѣтилъ соколовъ: я невольно ждалъ сцены восторга. Онъ понесъ очень спокойно птицъ домой, а на другое утро я узналъ, что онъ самъ отправился къ какому-то фермеру съ тѣмъ, чтобы отдать ему соколовъ на сохраненіе.
— Что онъ самъ на это рѣшился, или ему приказали такъ поступить? спросила Лора.
— И мнѣ хотѣлось тоже узнать, но при малѣйшемъ намекѣ на этихъ птицъ, лицо Гэя принимало такое мрачное выраженіе, что я счелъ за лучшее не раздражать его вопросами. Однако я съ вами заговорился — замѣтилъ Филиппъ: — мнѣ пора идти. Прощайте, Эмми! Надѣюсь, что къ моему возвращенію, на вашей камеліи распустится еще бутонъ. А то мнѣ жутко достанется на домашнемъ митингѣ любителей садоводства.
— Прощай, Филиппъ! сказалъ Чарльзъ. — Совѣтую тебѣ держать въ карманѣ свою фамильную вражду съ Рэдклифскими Морвилями, если ты ее не схоронишь въ могилѣ сэръ Гэя. А не то выступай на бой съ внукомъ, это будетъ еще интереснѣе.
Филиппъ ушелъ, не дослушавъ его тирады. Мать нахмурила брови, а Лора не выдержала:
— Чарли! Ты ужъ черезчуръ забываешься! сказала она.
— Нельзя ли меня отправить наверхъ, — отвѣтилъ ей рѣзко больной.
— Сестра говоритъ правду, — произнесла мать, грустно посмотрѣвъ на него. — ты очень остроуменъ, но употребляешь во зло свой даръ. Если эта способность видѣть во всемъ смѣшную сторону облегчаетъ твои физическія страданія, зачѣмъ же оскорблять другихъ своими шутками?
Чарльзъ сдѣлалъ нетерпѣливый жестъ рукою и ни мало не смутился. Эмми сконфузилась за него.
— Однако, — замѣтила м-риссъ Эдмонстонъ; — мнѣ бы пора справиться, что дѣлаетъ наша плѣнница?
Она ушла, оставивъ Лору и Эмми съ больнымъ братомъ
— Ахъ, Эмми! сказала Лора, когда мать скрылась за дверью. — Какъ ты дурно сдѣлала, что удержала здѣсь Шарлотту. Ты знаешь, какая она любопытная!
— Знаю, безъ тебя, — жалобно возразила сестра, — но у меня духу не достало выслать дѣвочку вонъ.
— Филиппъ не даромъ говоритъ, что у тебя характеръ, точно тѣло безъ костей……
— Полно, Лора, — прервалъ Чарльзъ:- Я не позволю Филиппу критиковать мою сестру. На бѣломъ свѣтѣ и безъ того много черствыхъ людей; не для чего совѣтывать Эмми, чтобы она измѣнила свое мягкое сердце.
Онъ схватилъ своей блѣдной рукою кругленькую, пухлую ручку сестры и началъ щипать розовыя подушки, какъ онъ называлъ пальцы Эмми.
— Какъ вы другъ друга балуете! съ улыбкой замѣтила Лора, уходя изъ комнаты.
— А что она не скажетъ, какъ Филиппъ себя держитъ съ нею? спросилъ Чарльзъ, мигнувъ выразительно ей вслѣдъ.
— Они другъ друга совершенствуютъ, Чарли, — наивно отвѣчала Эмми, и больной покатился со смѣху.
— Чему ты смѣешься? право, я бы очень желала быть похожей на благоразумную Лору, — продолжала она, вздыхая.
— Это еще что? сказалъ Чарльзъ, награждая ее щипками и теребя за волосы. — Не смѣй этого желать! Чтожъ я то буду дѣлать безъ моей шалуньи Эмми? Еслибы всѣ они понимали, какъ тяжело мнѣ достаются подчасъ мои шутки, у нихъ духу бы не достало журить меня за колкость.
— Подумай, Чарли, вѣдь Лора немногимъ старше меня! сказала Эмми тѣмъ же грустнымъ тономъ, но съ улыбкой.
— Дурочка! вѣдь ты по своимъ годамъ довольно умна, а Лора преждевременно развилась. Слушая ея мудрыя разсужденія, я постоянно трепещу за милую сестру. Ну, какъ природа возьметъ свое, да заставитъ Лору, подъ старость лѣтъ, выкинуть какую нибудь эксцентричную штуку!
— Вотъ ужъ этому не бывать! вскричала съ негодованіемъ Эмми. — Чтобы Лора сдѣлала какую-нибудь глупость? Никогда!
— Я вотъ чего дожидаюсь, чтобы она по уши влюбилась въ рэдклифскаго героя, а чтобы Филиппъ принялся ее ревновать къ нему.
— Чарли! Ну, не совѣстно ли тебѣ это говорить?
— А что такое? Развѣ это рѣдкость, чтобы дѣвушка влюбилась въ юношу, находящагося подъ опекой ея отца? Въ романахъ это вещь извѣстная.
— Неправда, романы всегда кончаются тѣмъ, что молодая дѣвушка остается жить одна со старикомъ отцемъ или со злой тетушкой, старой дѣвой.