А он выполняет своё обещание плохо учить. Не придерёшься.
Постепенно мы с Анной втянулись в работу, если так можно сказать про первые пару дней. Но работы этой было — кот наплакал.
Пару раз нас брали на допросы. Оба раза вести не дали, сказали сидеть за стеклом, делать пометки. Каждый делал свои, и Кощей потом устраивал разбор, кто больше заметил и какие выводы сделал. Здесь я Анну всухую уделывал. Ещё нам выделили время на самостоятельные отработки и оформили пропуск в местную библиотеку. Который нам не понадобился, потому что Кощей сам лично притащил стопку книг, со словами — прочитайте на досуге. Первой из книжек, самой маленькой, был свеженапечатанный устав, который мы и взялись штудировать.
Рабочего места как такового у нас не было. Могли дёрнуть в любой момент, какой-то логики не угадывалось. Точнее, логика была одна — пока что мы были не особо нужны и в силу занятости Кощей сам не придумал, чем бы нас занять. Поэтому что в понедельник, что во вторник добрую половину дня мы были предоставлены сами себе.
— Значит, ты решила остаться, — сказал я Анне в понедельник вечером, когда мы оба уселись за книги.
— Чего это ты решил поговорить? — удивилась девушка.
— Я думал, что сдашься и сбежишь, а раз осталась, значит, с этим нужно что-то делать.
— Что же? — напряглась она.
— Как раз думаю об этом, — наклонил я голову и уставился на неё не мигая.
— Издеваешься?
— Зачем бы?
— Из вредности? — предположила она.
— Да какая вредность, — отмахнулся я. — Просто мне непонятно, ради чего ты так рискуешь.
— Чем это я рискую?
— Жизнью, очевидно, — пожал я плечами. — Любому понятно, что для оперативной работы ты непригодна.
— А это не тебе решать, — упрямо ответила она.
— Не спорю. Это решать твоему крестному. Который либо потакает твоим капризам, либо имеет необъяснимый оптимизм касательно твоей персоны. Ничего личного, — выставил я ладонь, пресекая возмущения. — Ты слаба. Эмоционально нестабильна. Являешься слабым звеном.
— Ну спасибо, — буркнула она. — Всё сказал? Если да, то помолчи.
— Так-то мне плевать. Из достоинств у тебя только удача, раз дожила до этого момента. Не самое плохое качество. Вопрос в том, ради чего ты сама упрямишься?
Анна обиженно поджала губы. Жалко мне её не было. Ни капли. Уж лучше умный враг, чем тупой союзник. Да и не просто так я это говорил. Если с девушкой нам теперь действительно предстоит работать в паре, то нужно понять, что ею движет, и… выдрессировать.
— Это личное и тебя не касается, — ответила она недобро.
— Как раз касается, раз работаем вместе. Так что? Твоего отца кто-то убил, и ты записалась в мстители?
— Твоя проницательность бесит, — ответила Анна и уставилась в книжку.
— А служил твой отец Даниилу Назаровичу. Получается, ты рвёшься работать на того, под чьим началом погиб твой отец. Только меня кое-что смущает. Ты собралась кому-то отомстить. Почему тогда Кощей не отомстил? Силёнок у него всяко побольше.
— Неизвестно, кто убил отца, — бросила на меня колючий взгляд девушка.
— Тогда получается, Кощей это дело раскрыть не смог, а ты… Собираешься спустя столько времени, когда профессионалы не справились, разобраться с ним?
— Да чего ты докопался⁈ — откинула она книжку и уставилась на меня с вызовом.
— Анна… — покачал я головой. — Когда Данил Назарович сказал, что ты как грецкий орех — щёлкнуть можно за десять минут, то ничуть не приукрасил. Считай это большим одолжением с моей стороны, как напарнице. Будь я реально твоим врагом, выкрутил бы тебе мозги так, что вышел бы отменный триллер, с печальным концом для тебя.
— Самомнения тебе не занимать.
— Ну да, ну да, — потёр я переносицу. — Ладно, не моё дело.
Наживка заброшена, осталось подождать. Я взял свою книгу и вчитался. Анну хватило минут на десять.
— Что ты имел в виду, когда сказал про одолжение?
— То, что это, очевидно, твоя слабая сторона. Как и многое другое, — ответил я, не отрываясь от книги.
— Например?
— Ты болтлива. Плохо работаешь с информацией. Легко поддаёшься на провокации. И да, не тебе говорить про высокое самомнение. С чего ты взяла, что кому-то, кроме самых близких, есть до тебя дело? Ты постоянно соперничала со мной, не замечая, что я с тобой не соперничаю.
— Это ты так себя выше ставишь?
— Мне не надо себя никуда ставить. Я и так выше. Это очевидно всем.
— Ты прав, меня легко задеть, и это у тебя получилось, — произнесла она тихо, угрожающе.
— Как знаешь… — ответил я лениво, продолжив читать.
Ещё пять минут тишина.