Наследник огня и пепла. Том Х
Глава 1
Хороший денек
Жар от углей поднимался в такт капели, будто весна сама играла на невидимой лютне. Мясо потрескивало на решётке, сползая жиром в бронзовую чашу, откуда повар бережно черпал сок и вновь поливал им поджаренные куски. Пахло дорогим, как золото, перцем, дымом — и чем-то щемяще родным. Как будто у всех нас был один и тот же дом. Далеко отсюда. В другой жизни.
До весны был еще месяц, но, словно в ответ на молитвы людей во всех храмах и даже вокруг Волшебного Дуба, наступила оттепель. Местное светило не выглядело таким же золотым шаром, как летом, оставаясь скорее серебряным и холодным. Но южные ветра с Великой Топи принесли с собой плюсовую температуру. Не удивлюсь, если к вечеру из под снега, который зима старательно насыпала уже две недели, покажется земля.
Навес из яркой, блестящей ткани колыхался под лёгким ветром. Я сидел, вытянув ноги на подушках. Бокал в руке, меховая накидка сползла с плеча. Я не поправил её. Было тепло. Жарко. Я позволил себе дышать медленно. Спокойно.
Поодаль, за полупрозрачной занавесью, были слышны голоса — смех, короткий спор о лошади, чей-то свист. И особенно — густой голос старого повара:
— … ещё пять минут, и будет лучше чем у вашей бабки на праздник! Готов спорить, ваша бабка не клала кумин, а я кладу. Вот увидите.
Так он отругивался от Дуката — тот, как всегда, лез везде. Но привезённый с Адвес повар был спокоен, в меру вежлив и уверен в своём мастерстве. И вполне мог зарядить поварёшкой в лоб слишком наглому из одетых в железо волков, что нынче неизменно тёрлись вокруг меня.
Когда-то из всех друзей, что назначил мне отец, остались только двое. Потом — только Сперат. Сейчас их снова было двадцать. Моя железная стая. Дружина. Те, что скачут вместе со мной. На каждого приходился минимум ещё один конный латник — я не только кормил их за свой счёт, но и покупал лошадей, дополнял вооружение. Если я призову всех, то с пажами, оруженосцами и прочими слугами под моим знаменем встанет не меньше полутора сотен всадников. Они не всегда были рядом — занимались своими делами, выполняли мои поручения. Около половины вообще жило в Горящем Пике. Часто мы тренировались вместе, учась действовать в строю столь же слаженно, как мантикоры Джевала. Целая футбольная команда единомышленников. Знал бы я раньше, как это удобно и приятно, — давно бы себе такую завел.
Дукат крикнул:
— О, этот запах! Если ты будешь терзать им меня ещё хоть немного, клянусь — выну кинжал и поступлюсь честью, лишь бы похитить малый кусок…
— Тогда вы не только испробуете неготовое блюдо, но и испытаете на себе тяжесть моего половника! Коим, позвольте, владею не хуже, чем вы — кинжалом! — весело ответил повар.
Суровые, привычные к холоду люди, привыкшие к куда более кровавым обещаниям, расхохотались этой нехитрой шутке.
— Я храбр, но не глуп, — заявил Дукат. — Я отступаю. Но только чтобы дождаться лучшего момента!
Я улыбнулся, не открывая глаз.
Рядом, подложив под голову свою сумку и укрывшись толстым шерстяным одеялом, дремал Бруно. Один из размотанных свитков, лежащих на столе, почти касался его лица. Иногда он сопел, и свиток колебался. Катамир сидел в углу, у самой жаровни, и, кривя бровь, водил свинцовым стилусом по дощечке с прикреплённым пергаментом. После его стилуса оставались светящиеся линии. Похоже, он машинально наполнял его магией, чтобы сделать едва различимые следы на пергаменте более отчётливыми. Он тихо шептал себе под нос, и от этих слов воздух подрагивал.
Мы терзали его почти полтора часа за обедом, выспрашивая про Золотую Империю. Меня интересовало устройство её армии, Фарида — магия, а Бруно… Бруно был любопытен во всём. Он перебрал с обманчиво мягким таэнским вином, не желая разбавлять водой такой прекрасный напиток, и уснул. Я велел его не будить и накрыть одеялом. Потому что и сам захмелел.
Маги Университета уже начали испытания «Горшка номер четыре» — конструкции, похожей на мотоцикл без колёс, с шестью коротковатыми крыльями. Эта штука летала. Возможно, не в последнюю очередь — благодаря ловкости её бессменного испытателя Аврелия. Это настолько поразило Катамира, что он, наконец, дал согласие на должность декана. Поскольку я сам был почётным деканом, без моего голоса назначение не проходило. Каас Старонот с присущей ему бестактностью не явился, а вот Бруно и Фарид пришли просить за Катамира. Им, правда, не пришлось особо стараться — я был не против.
Воспользовавшись случаем, мы немного его ещё «потерзали». Получился настоящий перекрёстный допрос. Теперь я велел ему изложить всё письменно, сославшись на то, что тоже захмелел и все забуду. Зафиксировать показания. Сперат обладал удивительной памятью — я хотел сверить с ней письменные «показания» Катамира. А ещё — обсудить их с Вокулой. Сейчас мой казначей и выносной мозг был в Караэне, утрясал срочные дела с гильдиями и Серебряными.