— Собери тех, кто с арбалетом — и на фланг! Прикрыть подхо…
— Кто не трус? За Вирак! — рявкнул Вернер, и его крик отозвался эхом в его людях, как будто вопль покатился каменным шаром по ступеням, с каждым ударом удваиваясь.
Вернер всадил шпоры в бока своего коня и рванул вперёд, сразу перейдя на рысь. До врага было метров двести — рановато. Впрочем, сейчас это не самая большая моя претензия к Вернеру.
— За Вирак! — отозвались десятки голосов, и, к моему ожидаемому, но не менее оглушающему разочарованию, почти половина всей моей проклятой конницы взяла — и поехала за ним.
Без приказа. Без знамён. Без меня.
Топот, ржание, звон оружия, смех. Один всадник выронил шлем и не стал останавливаться — только плюнул и потряс копьём. Кто-то даже успел махнуть мне рукой, словно он за пивом поехал, а я тут должен ему шашлык к его возвращению пожарить…
Я яростно попытался ущипнуть себя за руку, но на ней везде была сталь, поэтому я просто закрыл глаза и стал глубоко дышать, считая до десяти.
— Нам следует присоединиться, сеньор Магн, — это Этвиан Роннель. Голос подчеркнуто спокойный. Вежливый. Я открыл глаза. Смотрит на меня из-под открытого забрала, глаза ясные и пронзительные. Кожа как из фарфора. Не воин. Мажор. И боится не успеть на веселье.
Я молча отворачиваюсь — мысли ещё путаются, но я избежал приступа бешенства, когда в голову будто кипяток заливают. Но надо закрепить успех, поэтому я просто молча наблюдаю за происходящим, стараясь удержать внутренний дзен.
Пёстрая кавалькада — в кольчугах, стёганках ярких цветов, с перьями на шлемах и вышитыми гербовыми плащами, с копьями, украшенными разноцветными флажками, и конные слуги с алебардами, длинными кавалерийскими мечами и даже, кажется, у одного — что-то вроде косы — неслась по склону, подняв пыльную завесу, в которой едва угадывались гербы. Кто-то ещё кричал «За Итвис!», кто-то — «За Роннель!» или просто «Убивай!». Один прокричал имя своей любимой, и я запомнил это имя: Риала. Узнает ли она, что её именем закричали в момент безумия?
Усатый дядька Гирен сменил Сперата, приняв от него мое знамя. Посмотрел на меня, вздохнул:
— Рыцари Караэна, — прокомментировал философски. — Для них война пахнет пивом, потом и славой.
— Не для всех, — холодно отозвался Этвиан. Ожег взглядом Гирена, но тот этого даже не заметил. Снова пытливо взглянул мне в глаза. — Я нисколько не сомневаюсь в вашей правоте, сеньор Магн, но чего мы ждём?
Нельзя же просто смотреть, как кто-то сражается. Ещё подумают, что трус, раз сам с двух ног не впрыгнул.
— Ждём, когда Вирак нюхнёт дерьмо. Потом я унизительно высмею тех, кто атаковал без приказа. А может, просто посмотрю на них, как на идиотов. Но сейчас нам нужно не это.
Я повернулся к Сперату:
— Так, на тебе арбалетчики. Собери и наших, и Роннель. Зайди вдоль берега. Можешь пострелять сам, но далеко не отъезжай, ты мне скоро понадобишься.
Я снова посмотрел вслед несущейся вниз лавине благородного энтузиазма. Впереди был Вернер. Оторвался даже от своих метров на десять. Спина прямая, плащ за спиной, как и родовое знамя за ним красиво развивается. Видно — опытный, уверенный в себе. И наверняка думает, что я потом просто ему подмахну, для большего удовольствия. Ну, когда он всех победит.
Волок, стоявший рядом, уже протянул шлем. Да, наверное, пора его надеть.
Пока Сперат с помощью Гирена отлавливает арбалетчиков и формирует из них отдельный отряд — не самое лучшее время разбивать людей по родам войск, но что поделать, если раньше как-то в голову не пришло, — я наблюдаю за происходящим. Рядом бледный Роннель сидит неподвижно в своём седле и молчит.
Впереди всех по-прежнему — Вернер Вирак. Шлем ловит отблеск светила, и кажется, будто он отлит из серебра — так сверкает в солнечном свете. Хорошая броня у Вернера, не хуже моей. Даже его конь облачён в чешую, поблёскивающую бронзой и воронёным железом. Рядом — знаменосец, несущий герб с тремя красными перекрещёнными копьями на чёрном фоне. Щит с гербом высоко поднят, копьё у бедра — и всадники начинают разгон.
Не бешено — медленно, сдержанно, размеренно. Доспехи тяжёлые, но они носят их так, как будто выросли с ними. Под каждым седлом — зверь, натренированный не хуже рыцаря. Они мнут землю под собой, ускоряются — и через миг будто одним прыжком преодолевают полсотни метров между стеной города и деревянными пристанями.