И в тот же миг… я провалился в сон. Как бывает, когда очень хочешь спать, и последнее, что помнишь — как щека коснулась подушки. И тут же, как будто из розетки выдернули. Вот у меня случилось похоже. Но не совсем так. Я отчётливо почувствовал, как провалился в сон, будто подо мной сработала ловушка с прокручивающейся плитой. И тут же начался сон.
Ветер. Высокая трава. Липкий, сладковатый воздух, в котором витает шёпот. Я стою на поляне. Но не в нашем мире. Здесь нет солнца. Всё освещено мягким светом изнутри — будто бы само небо сделано из янтаря. Впереди — холм. Над ним сверкает огромный, зелёный, почти прозрачный камень, величиной с мельницу. Внутри — женская фигура, будто бы спящая. Или мёртвая. Или живая, но вечно отдалённая.
У подножия камня сидит Пан.
Он выглядит… иначе. Не таким, как в прошлых снах. То ли старик с козлиными ногами, то ли ребёнок с лицом куклы, покрытой мхом. Его глаза — если это глаза — светятся изнутри, как лампы за мутным стеклом. Он играет на своей свирели грустную мелодию, поднимает голову, глядит на меня. Опускает свирель — но та продолжает играть.
— А, Охотник, — говорит он. — Сегодня будешь молить и требовать. Как обычный человек.
Я понимаю, что он знает, зачем я здесь. И, возможно, всегда знал.
Я молчу, не двигаясь.
— Это она. Великая Мать. — Пан указывает на камень. — Спряталась от меня, представляешь? От меня.
Я чувствую, как внутри вспыхивает подозрение. Пан говорит это без злобы. Без обиды. Только с изумлением. Как будто дитя, оставшееся без любимой игрушки.
— Она тебя разбудила? — спрашивает он, прежде чем я успел открыть рот. И продолжает странно изменившимся тоном: — Оно голодно. Как ты был в детстве. Но ты — человек. А оно — нет. Оно помнит, как было до начала. Я это уже говорил?
Я напрягаюсь. Только собираюсь спросить, что он имеет в виду — он снова опережает:
— Научишь меня стрельбе из лука?
Я некоторое время пытаюсь придумать, как повернуть разговор в нужное мне русло. Не выдерживаю и спрашиваю прямо:
— Что это за существо, что приближается к Караэну? Таких же она разбудила далеко на севере? Оно создаёт вампиров, как те, что правят в Золотой Империи. Это одно и то же, да?
Пан усмехается своим мыслям. Мои слова не привлекают его внимания. Словно услышал что-то на другом языке. Или, скорее, как пение сверчка.
— Оно голодно, — повторяет он. — Как ты был в детстве. Но ты — человек. А оно — нет. Оно помнит, как было до начала.
Я сжимаю кулаки.
— Как его остановить?
— А разве ты хочешь? — спрашивает он.
— Я не позволю ему пожрать мой город.
— Город? — Пан наклоняет голову. — Город не твой. И не их. Он её.
Я смотрю на камень. На женщину внутри. Она не шевелится, но я чувствую взгляд. Я знаю, что она слышит. Ведь это она разбудила меня. Призвала из счастливого неведения, где я просто проживал свои жизни. Значит, у неё есть для меня план. Ей что-то от меня нужно. А в Караэне это означает, что можно заключить сделку.
— Скажи мне, как остановить его, — рычу я на камень. — Как… спугнуть. Ты знаешь. Ты знаешь, кто оно. Ты знаешь, что сейчас правит в Золотой Империи. Это же оно, да?
— Частично, — мечтательно отвечает Пан. — Оно вошло и не вышло. Оно не любит двери. Только трещины.
Камень молчит. Пан хотя бы говорит. Поэтому я снова обращаюсь к нему:
— А она может им управлять? Или хотя бы отпугнуть?
Пан не отвечает.
— Так⁈ — кричу я. — Так или нет⁈
Он смотрит на меня. Медленно кивает. Потом указывает на камень:
— Помоги мне её вынуть. Она мне не даёт… быть.
Я делаю шаг вперёд. И тут вдруг замираю. Что-то не так. Это ловушка? Он не может её вынуть? В своём собственном мире? Или не хочет?
— А ты можешь хотя бы раз… говорить внятно⁈ — срываюсь я. — Есть владыки, способные отвечать на вопросы⁈
Пан вдруг широко улыбается. Словно в первый раз по-настоящему доволен.
— Есть, — шепчет он.
И в стене леса открывается тропа. Я уже знаю — так в этом мире выглядит портал. Пан встаёт. И встаёт. И встаёт. Я прикрываю глаза — моей пространственной ориентации больно. Но вот он стоит — огромный, рога его протыкают облака. Он подхватывает с земли зелёный кристалл, который теперь полностью скрывается в его кулаке. И шагает ко мне. И оказывается рядом. И мы с ним одного роста.