Одна из кароччо, разогнанная неожиданно сильно благодаря тому что люди не столько толкали, сколько руками крутили здоровенные колеса, врезалась в стену, развалив её наполовину и застряла. Горящие лоскуты скользили по её деревянным бортам, зажжённые факелы падали вглубь. Воины, укрывавшиеся за её стенами, пытались потушить пламя, но вынуждены были одновременно прикрываться от арбалетных стрел. Вторая повозка перевернулась, когда один из быков, раненый в глаз, обезумел и резко рванул в сторону.
Казалось, атака захлебнулась. Но таэнцы не были городской толпой или плохо организованными ополченцами. Они действовали чётко и слаженно. Командиры быстро оценили ситуацию, скомандовали спешиться, и воины, тяжело вооружённые и одоспешенные, пошли в бой пешими. Сгоревшие кароччо превратились в заслон, за которым они смогли перегруппироваться. Оставшиеся кароччо, теперь, с учетом опыта, умело и быстро подвезли к стенам. Перекинули на стену штурмовые трапы.
Первыми пошли щитоносцы, выставив большие квадратные щиты, отражая арбалетные болты и редкие магические удары. Следом двинулись копейщики, сметая перед собой защитников, занявших позиции за баррикадами.
Бурлаки яростно сопротивлялись, но таэнцы были лучше вооружены, их доспехи выдерживали удары алебард, а боевой опыт давал им преимущество в ближнем бою. Сломив первый рубеж обороны, они начали продвигаться дальше вглубь квартала. Зазвучали победные крики. Пусть атака и потеряла свою стремительность, но таэнцы не думали отступать. Они брали Вириин. Они сражались у Тростниковой Ложбины. Многие были со мной в ночной битве. Некоторые ходили по подземельям Таэна. И это чувствовалось. Даже отсюда. с высоты и удаления караэнских стен я видел: квартал бурлаков падёт перед их оружием. Уверенность, приобретенная с опытом.
Вскоре открыли ворота в стене квартала бурлаков. Ещё до того, как я спустился со стены и сел на коня, в них вломились десятки самых отчаянных из тех, кто был на поле.
Окружённый свитой и охраняя лекарей, которых я загодя собрал рядом, я въехал в квартал бурлаков, рассчитывая стать победителем. Тут я тоже просчитался — я не нашёл проигравших. Мне встретились вылезшие, наконец, из подземелья пивовары во главе с Аньей, весёлые таэнцы и всё прибывающие караэнцы. Судя по звукам, в квартале шёл бой. И я был почти уверен, что дрались между собой мои же люди.
Добравшись до канала, я нашёл толпу беженцев на пристани. К счастью, те были слишком напуганы, чтобы напасть. Мне оставалось только сохранять невозмутимость. Этим я продолжал заниматься, разве что отправил Гвену организовать чушпанов и захватить пару больших, похожих на ангары складов рядом с пристанью.
Впрочем, едва ушла последняя баржа, шум и крики пошли на убыль. А вскоре появились люди, которые по цепочке стали передавать в ведрах воду из канала — похоже, горожане по привычке начали тушить пожары.
А ещё через час Фрозен и Леонхарт с двумя десятками своих людей принесли мне труп Задатка. Кольчуга на нём была так изрублена, что напоминала дизайнерский свитер.
— Дрался как демон, — с уважением в голосе прокомментировал Леонхарт. И показал мне изящную, украшенную тонкой работы узорами на лезвии двуручную секиру. — Я оставлю это себе, сеньор Магн?
Я глянул на мешки, которые их сопровождающие тащили с собой. Не много. Но много и не надо — я приказал им брать всё, мне отдать только золото и серебро.
— Теперь это место ваше. Но не прямо сейчас. Не торопитесь, — негромко сказал я им. — Это должно случиться само собой. Пока заселите тут свои семьи… Впрочем, не мне вас учить.
Я отвернулся. Не думаю, что они много знают о том, как обустраиваться на новом месте. В только что захваченных домах, да. Но с прицелом на то, чтобы остаться в них жить… Впрочем, я выполнил свое обещание. Почти. Осталось только дать им гражданство. Место в «Серебряной палате».
Ночь пахла гарью, кровью и страхом. Бой утихал, но город ещё не принял новой власти. Я смотрел на узкие улочки, заваленные телами, на багровые отсветы пожаров в переулках. Пахло дымом и чем-то сладковато-металлическим — медленно умирающим днём.