Так у нас появились вакансии в жречестве Караэна, чем я решил немедленно воспользоваться. Как ни крути, а я — Хранитель Трона Императора, имеет смысл продвигать тут Культ Императора. При этом от столь любимых караэнцами оргий в честь Великой Матери я отказываться тоже не спешил — просто надо придумать, как правильно это вписать в Имперский культ. Но сначала, конечно, нужны пастыри, ловцы душ человеческих.
После этого случая Дуб стали обходить стороной. Хотя до этого тут столько народу толпилось, что хоть ярмарку устраивай. Я, впрочем, не боялся Дуба. Это был мой второй вопрос Лилии: «Что за желудь я посадил в Парке?». Хитрый Пан, как я и предполагал, не вручил мне богиню. Нет, он сделал для своей пленницы окошко в мир. Она сама смогла сделать что-то подобное, сумев связать магию с некоторыми женщинами, которых и называли ведьмами. Тогда это был шанс на освобождение. Богиня не могла общаться с ними как со мной в снах. Но могла как-то влиять, подталкивать в нужную сторону. Как запертый в клетке и обречённый пленник, увлечённо ковыряется в замке случайной проволокой, так и она пыталась с помощью этого, единственного ей доступного способа, выбраться на волю. Пан взял её надежду и обратил против неё. Дуб стал окошком в мир. Это как в одиночку поставить телевизор и крутить там жизнь людей на свободе. При этом пульт был у Пана.
Конечно, Лилия сказала не так, но я уверен, что понял правильно. Единственное, что он не предусмотрел — или планировал купировать своей магией — это те самые ведьмы. Поскольку Эглантайн вместе с Вороном пропали, я решил сделать новую. Полезная в хозяйстве вещь. Лилия сказала, что Богиня однажды не выдержит и «коснётся» одной из женщин. И это будет начало пути к её сдаче перед Паном. Вернее, Лилия сказала: «Изумруд треснет — и это будет первая трещина на дотоле нерушимой броне». Так что Пан, полагаю, не против моих экспериментов.
Конечно, Сперат грубоват с претендентками. Потёрся среди воинов — стал вспыльчивый и злобный. На мне не видно, но вот на людях… Хотя с бабулей он вежлив. Но та и сама не выделывалась — предыдущая была та ещё дрянь с самомнением. Её всё равно изгонят из города: давала тёткам какую-то ядовитую дрянь для провоцирования выкидышей и вообще была самая что ни на есть чёрная ведьма с приворотами и сглазом. Разумеется, шарлатанка. Как выяснилось — даже в этом мире, где магия зримая и осязаемая, есть люди с когнитивными особенностями, которые верят в эту чушь.
Да и не мне осуждать Сперата. Я-то живу своей жизнью, на всём готовом. Откуда мне знать — может, он раз в два дня в походе дрался: прогоняя с козырного места под мою палатку тех, кто уже её поставил, отбивая разграбленный в соседнем селе провиант или сено для лошадей — да мало ли поводов для конфликта в войске. Станешь тут суровым.
Да уж, чего там. Эта зима в Караэне была холоднее обычного. Первый снег выпал пару недель назад. Как обычно — растаял к обеду. Люди звали друг друга на улицу, и весь город высыпал, чтобы поиграть в снежки. Но снег шёл и шёл, а воздух становился всё холоднее. Постепенно он перестал таять в тени стен, потом остался на ночь на крыше. А сейчас, по моим оценкам, за полянкой вокруг Дуба честные минус пять. Учитывая, что люди тут кутаются в шерстяные одеяла — поскольку надо просто перетерпеть пару недель относительных холодов, прежде чем на улице снова станет плюс 15–20 — это оказалось ударом. Уже начались драки за дрова. И это в Караэне, где городская культура подчеркнутой вежливости не пустой звук. Да, тех, кто «с другого района» — можно прирезать, но свои и соседи — это уже совсем другое дело. Однако, холод сшибает тепло сердец не хуже, чем горячая батарея мокрые носки.
Лежать стало скучно. Привычное к физическим нагрузкам тело требовало движения. Хотелось встать и помахать Крушителем. Хотя пару часов обязательной утренней тренировки сегодня уже были. Я стал думать, чем бы заняться — домой не хотелось.
В последнее время у меня с Адель всё было не так гладко. Она по-прежнему вела себя подчеркнуто уважительно, но холода — или очередная беременность — сделали её… требовательной? Постоянные выговоры: то прихожу слишком рано, и у неё ещё не накрыт стол. То слишком поздно. Оказывается, можно неправильно упасть в кровать. Мда. Впрочем, замечания она делает в основном наедине — с поправкой на ближайших слуг. Явно недовольна, что я отодвинул её от дел. Шпионажем по-прежнему занимается Фанго, и хотя до Гвены ему далеко, справляется. А в финансах и политике её вытеснил Вокула. Мастерски.