Сейчас, когда сделки всё чаще стали заочными, а в Караэне и контадо появилась толпа беженцев и «пленных», приведённых моей армией, у нас случился взрыв преступности. Крали утварь из домов, оставленные без присмотра инструменты, одежду, оставленную сушиться после стирки. И счёт происшествий шёл уже на десятки. Это, разумеется, всех возмущало. Караэнцы периодически устраивали шмон пришлым и избивали тех, кто им не понравился — то есть действовали старыми, проверенными методами. Но вскоре дело дошло до богачей. Уже трижды обнесли богатые купеческие дома и дважды не досчитались товаров на складе. Суммы были солидные — в десятки дукатов. Причём краденое нигде так и не всплыло. Все разумно предположили, что добыча переправляется для сбыта в Отвин или Башню.
— Такими темпами в Караэне скоро появится гильдия воров, — сказал я, когда мне об этом рассказали. Я сделал это на людях, во время светского вечера. На секунду забыв, что каждое моё слово важно для людей в этом мире, как мнение кинозвезды — для людей в моём. Мои слова ужаснули богатых караэнцев. Они знали, что такое гильдия, а теперь узнали что такое почти профессиональные воры и отнюдь не видели причин, почему бы такой не возникнуть. Надлежало принять немедленные меры — и их поручили придумать и исполнить комиссии расследований. Которую спешно под это создали.
И вот тут я вмешался. И совсем этим не горжусь. Я редко появлялся на заседаниях Золотой Палаты, но именно окончательно она утверждала все указы Серебряной. И когда было нужно, я присутствовал лично — чтобы не было попыток свернуть нужные мне инициативы. На этих сборищах было чертовски скучно — главы Великих домов или их полномочные представители и в самом деле могли отправить указ Серебряной на доработку, и вполне по делу — у них, как-никак, был опыт управления крупными экономическими предприятиями. Поэтому они всё довольно тщательно разбирали.
Указ о создании комиссии по расследованиям был для меня неожиданностью — мне никто не потрудился рассказать про эту текучку. Я сидел в Золотой Палате в тот день случайно, чтобы протащить закон о «резидентах» — то есть, жителях.
Вернув власть и словно желая наверстать упущенное, обе палаты с такой скоростью начали создавать для себя права и преимущества, что это стало проблемой для жизни Караэна. Например, был введён полный запрет на торговлю или обмен для неграждан. И если купцы это либо обходили, либо на их сделки смотрели сквозь пальцы — то для крестьян в контадо это стало серьёзной бедой. Предприимчивые «серебряные» уже покупали еду в контадо, сбивая цены, и продавали её на базарах вокруг и внутри Караэна, взвинчивая и без того высокие цены. Далеко не у всех в городе были родственники в контадо с хозяйством, далеко не все ремесленники были включены в «Серебряную книгу» — хотя туда и вписали почти тысячу имён после резни и разорения квартала бурлаков, — всё же это были далеко не все мужчины Караэна. Или их вдовы.
Я и сам не спешил обесценивать звание гражданина, поскольку постоянно повторял, что имя в «Серебряной книге» должно принадлежать лишь тому, кто с оружием в руках доказал готовность отдать жизнь за город.
Логичный ход — отменить ряд привилегий для граждан. Однако Вокула был против, и категоричен в этом: отнимать у людей то, что уже было дано, нельзя. Это сделает моё положение — и без того формального лидера — слишком уж шатким.
Но мой казначей тут же предложил выход — сделать категорию недограждан. Пусть имеют право торговать плодами своего труда в Караэне, или же перепродавать чужие товары по доверенности от полноправного гражданина. Первое снимало проблему со сбытом еды для крестьян в контадо, второе давало в руки купцам возможность вести дела законно — за мзду малую одному из граждан. Статус «жителя» даже нужен — его можно давать союзникам. Это бесплатно, но очень привлекательно.
И вот я сижу в Золотой Палате, жду, когда дойдёт очередь до закона про жителей, накачиваюсь вином — и тут дело доходит до «комиссии расследований». Вино, духота и скука заставили меня выступить — я, конечно, не специалист, но мог рассказать хоть что-то о работе правоохранительных органов. Опрос свидетелей, содержание под стражей до суда, пока вина не будет доказана, сам сбор доказательств и всё такое прочее.