Вокула посмотрел на Фанго. Тот хладнокровно выдержал его взгляд. И сказал:
— Я слежу лишь за врагами внутренними и внешними, что нам угрожают прямо сейчас. Я не могу следить за нашими друзьями и теми, кто станет врагом в будущем. Это ваша работа, сеньор.
Вокула, наконец, взял себя в руки. Посмотрел на меня твердым, спокойным взглядом. И сказал:
— Я еще не знаю, сеньор Магн. Прошу простить меня, я ошибся.
Я кивнул. Я сделаю выводы, но позже. Нет смысла его наказывать, он всего один человек. Мне нужны институты. Итвис не может содержать целое министерство международной политики. А вот Караэн, пожалуй, может создать комиссию дипломатии. Надо же с чего-то начинать.
— Прощаю. Выясните все, что сможете, но не в ущерб другой работе. И, прошу вас сеньор Вокула, не забрасывайте гильдию лекарей. Она уже сильно помогает людям, — я помнил его уроки. Человек нуждается в признании его заслуг так же, как конь в ласке. — Сеньор Фанго, полагаю ваши методы принесут результаты нескоро.
Тот немного подумал.
— У меня есть люди в Золотом Городе. Они следят, куда уходят грузы или флотилии с войсками. Но я плачу им за ответы на конкретные вопросы. Не думаю, что они дадут мне много больше, что сказал сеньор Вокула. Разве что примерное количество кораблей отправившихся к южным берегам с припасами и войсками. Для того, чтобы понять что произошло там, нам нужен кто-то другой. Я поищу.
— Не торопитесь, делайте все надежно. Полагаю, вскоре многое мы узнаем от других. От того же дожа Отвина. Вы ведь ведете с ним переписку от моего имени, сеньор Вокула?
— Да сеньор Магн, — кивнул Вокула. — Но спрашивать напрямую я бы не стал…
— Делайте как считаете нужным, — не стал спорить я. Любая информация может быть использована как оружие. Дож возьмет правду и сделает из неё крючок, который потянет нас в нужную ему сторону. Золотая Империя, по общему мнению, не завоевала то же Регентство, только потому, что опасалась объединения против неё сразу всех остальных живых. Перед такой угрозой объединятся не только вечно враждующие между собой Семьи и города Регентства, но даже князья-выборщики Железной Империи. Причем, даже в этом случае, война обещала быть крайне тяжелой. И тут появляется нечто, сумевшее нокаутировать местного чемпиона.
— Сперат, — сказал я. — Напомни мне сегодня попросить Адель помочь мне с ужином для деканов Университета.
Пришло время как следует потрясти Фарида. Мне не нравится, что за краем карты скрывается что-то настолько опасное. И я не имею не малейшего представления, что это вообще такое.
Послесловие от автора
Когда я начинал работать над «Наследником Огня и Пепла», у меня не было карты, таблицы рас или списка богов. Были обрывки мыслей, сцены, которые хотелось прожить, и ощущение мира, в котором магия не облегчает жизнь, а просто добавляет ей ещё один слой сложности. Со временем всё это обрело форму — не всегда логичную, но живую.
Однако постепенно мир Наследника, вопреки первоначальному замыслу, начал сползать из легкого, язвительного приключенческого чтива в нечто большее. В нечто, где герой становится не сильнее, а наоборот — слабее, всё более уязвимым. Даже не телесно, а через чувства: привязанности, друзей, семью. Через всё то, что делает нас людьми. А вызовы, которые я задумывал ещё в начале пути и аккуратно подбрасываю герою, теперь пугают уже и меня. Я знаю, кто и когда примерно умрёт — но знание не приносит утешения, только грусть.
В силу своих когнитивных особенностей, я люблю определённую степень правдоподобия. Возможно, это аутическое расстройство, а может — наоборот, очень человеческая черта: желание, чтобы всё происходящее имело структуру и внутреннюю причину. Я много думаю о том, как могла сложиться та или иная ситуация в моём мире. Почему это так, а не иначе.
Я не думаю, что это особая проблема. Вон даже профессор Толкин в итоге не выдержал и написал Сильмариллион. Я просто вынес свои бэкграунды в «Легенды» (https://author.today/work/376580) — по сути, наброски истории мира — чтобы они не перегружали основной текст, и без того заполненный пространственными размышлениями. Проблема не в этом.
Как я уже однажды признался в комментариях: очень трудно быть умным, когда ты тупой.
Битвы, быт, экономику и даже, во многом, взаимоотношения между персонажами я без особых затей беру из истории. Потому что история это правда. А правда — гораздо более контринтуитивна, чем кажется. А главное — она делает мир живым. Например, беженцы у замка Дар, готовые примкнуть к Итвис, потому что он выглядит как сильный господин. На первый взгляд — нормальное явление. Но если подумать: во многом Магн сам виноват в их бедах. Его союз с долгобородами дестабилизировал Долину, из-за него возникли конфликты, переселения, тревога. В современном понимании власть — это и ответственность. Но в средневековом мышлении всё было иначе.