Делать было нечего. Оставалось только подчиниться. Мастер не ошибся: лес вскоре кончился. Он оказался вовсе не таким большим, каким представлялся мне. Было ясно, что нога человека здесь не ступала несколько столетий как минимум. Тут не было ни дорог, ни даже узких тропок. Из леса я выбрался весь исцарапанный, а мой костюм окончательно превратился в лохмотья. Для таких испытаний он явно не был создан. В какой уже раз за сегодняшний день я пожалел о том, что родители не позволяют мне ходить в школу в джинсах и джинсовой куртке.
Лес подступал к городу вплотную, в некоторых местах даже захватывая его территорию. Впрочем, городом это можно было назвать с большой натяжкой. Некогда мощённые булыжниками улицы разрушились, и теперь везде росла трава. Постройки, расположенные справа и слева от меня, представляли собой жалкое зрелище. Иногда только большая груда камней указывала на то, что раньше здесь что-то стояло. Некоторые дома, впрочем, выглядели почти целыми. Правда, у них разрушились все деревянные части, но стены казались крепкими.
— Я бы не советовал этого делать, — предостерёг меня Деррон, когда я сделал шаг в сторону одного из них, чтобы осмотреть его. — Всем этим постройкам несколько тысяч лет, и их ни разу не чинили. Они могут развалиться от одного чиха.
Как бы в подтверждение его слов из одного, казавшегося целым, сооружения внезапно вылетела стая птиц, а внутри раздался громкий треск. Через мгновение там, где раньше стоял дом, поднялась туча пыли. Когда она осела, на месте дома осталась только большая груда камней. После этого мне сразу расхотелось подходить к сохранившимся строениям близко, и теперь я старался придерживаться середины улицы.
— Sic transit gloria mundi. Так проходит земная слава. И это некогда Великий Город Атл, — с необычайной горечью сказал Мастер. — Жемчужина Срединного моря. Люди со всего света съезжались сюда, чтобы полюбоваться им. Алмаз Мира — так называли его. И вот всё, что осталось от былой славы.
В голосе Мастера прозвучала такая душевная боль, что я невольно поддался его настроению. Даже руины сохраняли гордую красоту некогда величественного города. Каким же он был в период своего расцвета? Я поймал себя на мысли, что мне очень хотелось бы посмотреть на него в то время. Это было необычно. Меня никогда не увлекала архитектура, но здесь было что-то особенное. Если архитектура — это застывшая в камне музыка, как сказал кто-то из великих, то здесь в камне застыли все музыкальные шедевры, когда-либо созданные человечеством. Каждый из уцелевших домов имел свой, совершенно неподражаемый облик. Каждая постройка была произведением искусства. Мне стало очень обидно за то, что большинство строений лежит в руинах и люди уже никогда не увидят этого великолепия. Совершенно очарованный, я медленно поднимался на холм, поминутно останавливаясь около каждого уцелевшего дома, и внимательно осматривал его, стараясь, правда, держаться в отдалении. И я был благодарен своим странным собеседникам за то, что они не торопили меня и не пытались со мной заговорить. Больше всего сейчас мне хотелось остаться наедине с самим собой. В этот момент я совершенно забыл обо всех бедах и к дворцу подошёл самым счастливым человеком на свете. Сюда стоило попасть хотя бы для того, чтобы увидеть следы былого величия.
Дворец представлял собой совершенно иное зрелище. Он был громаден и великолепен. И его совершенно не затронуло то разрушение, которое властвовало в городе. Это было огромное здание. Даже не здание, а множество зданий, причудливо соединённых в единый архитектурный ансамбль. И это делало его облик уникальным и неповторимым. В самом центре возвышался огромный прозрачный купол.
— Когда-то там был зал Совета, — ответил на мой невысказанный вопрос Мастер. — Вход во дворец — вон те серебряные двери.
Когда я подошёл к массивным дверям, они услужливо распахнулись передо мной. От удивления я слегка попятился.
— Входи, не бойся. Это я их открыл.
— Но разве вы не говорили, что мертвы? Как же вы могли их открыть? — растерянно спросил я.
— Я уже объяснял тебе, что мёртво только моё тело, — ответил Мастер. — В пределах этого острова я сохранил своё былое могущество. Как ты думаешь, почему дворец не затронуло разрушение?
— Э-э, не знаю.
— Вспомни, я же говорил, что я самый могущественный Маг на земле. По крайне мере, был им, пока был жив.
— Маг? Я думал, вы пошутили. Ведь магии не существует.
— В твоём мире её не существует, но не будем пока об этом. Ты всё поймёшь, когда пройдёшь в библиотеку и прочитаешь книгу.
— Но если вы сумели сохранить дворец, то почему не сохранили город? Там ведь такая красота погибла.