начальство зарегистрировало в райисполкоме их квартиру как заводское общежитие для
приезжающих на завод командированных.. Виктору Георгиевичу недавно исполнилось шестьдесят, но
ушел он на пенсию два года тому назад — стали давать о себе знать старые раны:
...Побродив однажды по окрестным тупичкам и переулкам, Виктор Георгиевич почувствовал
сердцебиение и присел на скамейку в маленьком скверике церкви святого Климентия, которая по
преданию сохранилась здесь после великого московского пожара 1812 года. Сунув под язык валидол,
он стал любоваться давно знакомыми ему темно-голубыми главками старинной церкви, усыпанными
золотистыми звездами. Вдруг к нему подошел мальчик лет двенадцати и участливо спросил:
— Вам нехорошо? — Виктор взглянул на мальчика, увидел его встревоженное лицо и улыбнулся:
— Нет, нет! Все в порядке, мой друг. Благодарю.
Но мальчик не уходил. Он сел на скамейку рядом с ним, вынул из кармана какую-то книжку и,
делая вид, что читает, незаметно на него поглядывал. Виктор Георгиевич был ему за это признателен.
Они разговорились. Дружинин узнал, что мальчик заканчивает седьмой класс и живет через дом от
него.
— Я часто вижу, как Вы прогуливаетесь со своим доберманом-пинчером по кличке Карат.
Дружинин улыбнулся:
— Откуда ты знаешь его имя?
— А мне Ваша жена однажды сказала.
Игорь, так звали мальчика, оказался большим любителем книг и фантазером. Прощаясь с
мальчиком, Виктор Георгиевич дал ему свой телефон и пригласил наведываться в гости. Игорь стал
иногда бывать дома у Виктора Георгиевича. Дружинин давал ему из своей библиотеки книги, они
играли в шахматы. Иногда Виктор Георгиевич читал ему свой новый рассказ. В последнее время он
стал пописывать небольшие рассказы о своих школьных годах и о войне. Несколько его рассказов
были даже напечатаны в популярном журнале "Юность". Слушая его новый рассказ, Игорь всегда
задавал один и тот же вопрос.
— А это правда, или Вы все выдумали?
Однажды Игорь позвонил и взволнованно сказал, что должен срочно увидеться с Виктором
Георгиевичем. Он пришел со свертком под мышкой.
— Что произошло? — спросил Виктор Георгиевич, — почему ты так взволнован?
— Игорь молча развернул сверток и положил на стол мраморную доску. Вот! — торжественно
произнес он, — полюбуйтесь, дядя Витя! Мраморная доска Пьера Безухова!
— Кого?! — удивился Дружинин, с интересом взглянув на Игоря. — Графа Пьера Безухова!
Именно эту доску он собирался запустить в эту. . дешевку Элен!
— Где же ты это раздобыл? — после некоторой паузы, спросил Дружинин.
— Собирали металлолом. Нашел случайно в старом сарае.
— Н-о-о, почему ты считаешь, что она принадлежала Пьеру Безухову? — спросил Дружинин.
Игорь приподнял доску и показал ее тыльную сторону.
— Видите? — спросил он. Дружинин увидел гравировку " Гр. Безухов".
Было ясно, что эта роспись мастера. Не желая разочаровывать мальчика Дружинин ничего ему не
сказал, а усадил за стол и попросил Марию Васильевну (бывшую Машу) угостить их чаем с
вареньем. Когда Игорь успокоился, Виктор Георгиевич, осторожно подбирая слова, сказал:
— Ты ведь, Игорек, конечно, понимаешь, что Пьер Безухов... это художественный образ...
— Что Вы хотите этим сказать?! — встрепенулся мальчик.
— Я хочу сказать, — что Пьера Безухова, в сущности, не было... а, следовательно...
Игорь вскочил со стула:
— Как это "не было"?! Вы только подумайте, что Вы говорите!.. По Вашему и Тома Сойера не
было? И Гекка? А капитана Немо и Паганеля тоже не было? А д'Артаньяна? А Гавроша? А Пети и
Гаврика? — Игорь задыхался от волнения. — Нет! Вы не можете так думать. Вы же сами говорили,
что не выдумываете свои рассказы, что там написана правда!
Дружинину стало не по себе. Он понял, что сейчас Игорю нужны какие-то другие слова.
— Видишь ли, — начал он, — все зависит от таланта писателя,., если он сумеет нас с тобой
убедить, что его герои живые люди,., значит они живые... Я, например, убежден, что Григорий
Мелехов и Семен Давыдов — это правда. Я их даже встречал в жизни... и чеховского Беликова
встречал. И главначпупса Победоносикова из "Бани" Маяковского. И Остапа Бендера...
Игорь радостно улыбнулся: