— Так, кактус, что не так? Я же ведь ничего даже не сказал!
— А тут и так все понятно. Я слышала этот остервенелый крик, — продолжала на своем Элис. Укутавшись поплотнее в свою теплую кофту, она без угрызения совести продолжила чтение. Складывалось ощущение, что Август Лораан в глазах девчонки выглядел не как генеральный страж и правая рука императора, а алкоголик, в очередной раз просящий деньги в долг.
— Какой крик? — спросил мужчина, нервно кусая губы. Если Элис откажется помочь, то несчастному инженеру придется ходить в режиме индейца еще несколько дней, а то и больше.
— А ты не слышал, как вопил этот клоун, когда избивал свой тостер на ножках? — издевательски уточнила Элис, даже не скрывая ухмылки.
Эйда передернуло от раздражения, он ввалился в палатку.
— Какой тостер?! Сама ты тостер! Это была отличная ловушка! Я столько часов убил на нее, сделал чертеж, приготовил краску, собрал...
— А она предательски выстрелила тебе в спину, — Элис изучила несчастную жертву пейнтбола взглядом и поправила саму себя, — вернее, в лицо. А вчера у твоего чудо-фонаря, которым ты размахивал, как флагом, выдавило керосин. Кроме того, ты ее случайно уронил и все вспыхнуло. Кому пришлось лечить ожоги?
— Тебе, — признал пристыженный Эйд, опустив голову. Спорить тут было просто невозможно, но девочка продолжала, вспоминая все изобретения и то, как Эйдэн умудрялся пораниться. От стыда хотелось собрать мини экскаватор и с его помощью зарыться под землю.
— Так, ладно, мы все прекрасно поняли, что он косяпор, — влез Август. — Ты поможешь ему еще один разок? Ну пожалуйста! — мужчина грустно улыбнулся, смотря на нее умоляющим взглядом.
— Ладно... Но только с тебя мандаринки, — сдалась Элис и отложила книгу в сторону.
***
— Ой-ёй-ёй, больно! Неужели нельзя делать это немного нежнее, с заботой и любовью? — спросил мальчик, морщась при любом действии Элис. Стиралась краска крайне неохотно, проще было снять Эйду скальп и закончить на этом.
— Можно, но тогда я буду делать это туалетным ершиком, — спокойно ответила Элис, ворча себе под нос что-то вроде: “Почему эта краска так плохо оттирается?”
— Моя работа. Сам придумал состав, — гордо заявил блондин, сделав довольное выражение лица. Видимо, надеялся, что Элис назовет его непризнанным гением, но заработал лишь очередной подзатыльник.
Элис не боялась ставить мальчику подзатыльники, хотя любой на ее месте подумал бы несколько раз, перед тем как сделать такой отчаянный шаг. Эйд был самым высоким и мускулистым среди всех желающих поступить на первый курс. Каждый в лагере до последнего отказывался признаться в себе в том, что Эйду двенадцать лет, но самого Эйда это не сильно беспокоило — видимо, уже привык. Эйда вообще не беспокоило мнение окружающих. Его не заботило мнение ни по поводу глаз разного цвета (правый глаз был голубым, а левый же имел цвет схожий с огнем), ни по поводу его внешнего вида. Мальчик был жутким грязнулей: немытые волосы, запачканная и мятая одежда, следы масла или краски на руках или даже лице.
— Лучше бы ты придумал, как ее с себя смыть, умник, — рыкнула Элис, стараясь работать тряпкой усерднее, но особых результатов этого не принесло.
— Ай! Аккуратнее! — зашипел блондин, но Элис была неумолима.
— Это чтоб тебе больше неповадно было! За все эти четыря дня ты вынес мне мозг! Ты невыносим! Раз за разом мне приходится устранять последствия твоих косяков, а ты совершаешь все новые и новые. Да кто из преподавателей вообще захочет тебя брать, если ты создаешь столько проблем?! — вспылила Элис, на что мальчуган лишь пожал плечами.
— Я такой, какой я есть. Это все равно лучше, чем притворятся кем-то другим, а после показать себя в совсем другом свете, создавая еще больше проблем, — парировал Эйдэн. Он прекрасно знал, как сильно из кожи вон лезут девяносто процентов всей этой толпы желающих, только ради того, чтобы показать себя белыми и пушистыми. Эйд был инженером, химиком, неряхой, поехавшим на взрывах, но быть лицемером он не собирался. Возможно, только из-за этого Элис от него и не отвернулась, Эйд отличался от всех.
— Ммм, ты еще и философ, — протянула Элис, не скрывая ухмылки.
— Каждый человек многогранен…
— Прекрати, меня сейчас стошнит, — оборвала его шатенка, продолжая оттирать от лица Эйдэна краску.