[2] Так как «Гоэтия» создавалась уже в позднем средневековье, то и иерархические титулы духов Ада европейские. Основные титулы: Король, Губернатор, Герцог, Граф, Маркиз, Барон, Рыцарь. Для понимания, все эти адские аристократы — Падшие ангелы. Низшими демонами называют кровожадных монстров, способных только убивать и разрушать, хотя и они могут быть очень сильны.
[3] Святые воины — особый вид магически одаренных людей, являющихся не столько самостоятельными творцами волшебства, сколько посредниками в пропуске большого количества магической (Церковь же утверждает, что божественной) энергии.
[4] Пелена — преодолимый барьер, разграничивающий зону обычной реальности и измененной.
[5] Марка — пограничное феодальное владение.
Глава 1. За Пеленой
— Бать… — едва слышно позвал Ян. Тронул руку, еще теплую, присыпанную землей и всепроникающим пеплом Геенны. — Бать, вставай!..
В голове юноши никак не могла уложится простая истина, что мужчина, сильнее и умнее которого не было никого на свете, мертв. Что он не встанет, не тронет грубой своей ладонью щеку сына. Не скажет ему с ласковой укоризной: «Что за хляби небесные ты разверз под носом, пацан? Я что, двух девок родил?»
И никем не сдерживаемый Ян плакал. Беззвучно, давясь слезами, потому как знал, что громких звуков издавать нельзя. Что твари, превратившие его отца в остывающий кусок мяса, никуда не делись. Одних они убили, но новые придут, и придут совсем скоро.
По-хорошему, нужно было бежать. Как можно дальше, желательно за границы Геенны. Туда, где есть люди, гарнизон со штуцерами и заговоренными модумными пиками, способными остановить любого низшего демона. И пусть там, за Пеленой, нет больше сильных демоноборцев, ведь все они погибли здесь, там его ждет спасение. Твари Геенны уже много лет не покидали ее.
Но он не трогался с места. Сидел, плакал, и в нем медленно прорастала новая правда. Отец мертв. Дядя Михаэль и его жена, тетушка Йелена, тоже мертвы. Остался живым только он — семнадцатилетний мальчишка с двумя пистолетами, один из которых разряжен, и отцовским дивинитовым клинком в руке. Очередной — привычный! — поход в вотчину адских тварей стал для его семьи последним.
Четыре года назад погибла и мать. Не в бою — проявила неосторожность и слишком поздно обратила внимание на крохотную царапину, оставленную Костяной Лозой. Ядовитое растение, больше похожее на вьюн из желтоватой человеческой кости, убило ее за пару часов.
А теперь вот пришла пора и остальных его родственников.
Но он-то еще был жив!
— Бать…
Ян в последний раз тронул руку отца. Вытер слезы, размазывая жирный пепел по лицу. Поднялся. Перехватил клинок. Вытащил из заспинной кобуры последний заряженный пистолет. Проверил, не промок ли капсуль, и двинулся на север. Туда, где находился север — за Пеленой магнитные поля не работали, и компас был бесполезен, а значит, опираясь на него, нельзя быть уверенным в выбранном направлении. Но у Эссенов имелись свои способы находить верный путь. Например, конструкт Нить Ариадны.
Останься он последним Эссеном на белом свете, скорее всего, отправился бы мстить за смерть родных. Углубился бы в Геенну, нашел бы стаю Низших, все равно каких… И, к бабке не ходи, сгинул бы. Порубил бы с десяток тварей, но и только. Мальчишки в семнадцать лет считают себя бессмертными, в чем жизнь их с удовольствием разубеждает.
Но Яну пришлось очень быстро повзрослеть. Принять смерть отца, дяди и тети и уяснить, что глава рода Эссен теперь он. А значит, именно он несет ответственность за младшую сестру Софию. Они с ней — последние Эссены. Поэтому должны жить.
Эта вылазка в Геенну планировалась как легкая прогулка. Зашли и вышли, говорил дядя Михаэль. Отец хмурился, но не спорил. Понимал, что недавно женившийся младший брат остро нуждался в средствах, а где их взять в пограничной Марке? Только на вылазке за Пелену. Если насобирать редких материалов — та же Костяная Лоза имела хороший спрос — или, при должном везении, наткнуться на небольшую стаю низших демонов, можно хорошо заработать. Каждая часть внутренностей тварей Геенны у алхимиков шла по весу в золоте.
Маршрут был привычным, много раз хоженым. Через Пелену, от нее сразу влево, вдоль Горящего оврага — в соответствии с названием на дне его никогда не гас огонь. Обойти его, углубиться в Каменный лес, роль деревьев в котором выполняли превращенные в статуи люди — самые первые жертвы Прорыва. Будучи помладше, Ян в каждую вылазку рассматривал их, пытаясь понять, кто из окаменевших был дружинником Влада Цепеша, а кто солдатом османской армии. Получалось неважно, лица статуй были одинаково искажены ужасом, что мешало опознанию. А потом Ян привык и перестал обращать на Каменный лес внимание.