Какими бы ни были эти животные, он любил их. Парень ласково провёл рукой по гриве одного из них. Тот тут же потянулся за лаской, которой этот вид животных никто и никогда не одаривал, разве что Хагрид, и то, на всех его не хватит. Многих пугала внешность фестралов: их туловище было костлявым, почти прозрачным, смоляного чёрного цвета, а глаза белые, как луна, казалось, они могли видеть человека насквозь, но многие их и не видели. Здесь свою роль играло то, что этих животных могли видеть только те, кто видел Смерть. Ещё несколько секунд постояв возле фестрала, Гарольд сел в карету и они поехали в Хогвартс.
Замок был такой же величественный, как и всегда. Войдя в Большой зал, Поттер тут же обвёл его внимательным взглядом. Всё было, как обычно. Сев за Гриффиндорский стол, и по дороге пожав несколько протянутых рук, Гарольд стал дожидаться Распределения первокурсников, чтобы окончательно убедиться, что ему не приготовили никаких сюрпризов, хотя гоблины и сказали, что на Британских островах Поттеры пока ещё не появлялись.
К счастью, обошлось без сюрпризов.
Речь Дамблдора же, была загадочной. Он сказал, что вскоре должны прибыть два новых профессора, чтобы занять должности преподавателей Защиты от Тёмных искусств и Истории магии. А пока, профессор Бинс продолжит преподавать свой предмет, а профессор Снейп, до приезда новых преподавателей, кроме зелий, займётся ещё и ЗОТИ. Это заявление побеспокоило Гарри. Директор что-то подготовил, и судя по предчувствиям, которые одолевали парня, и которым он привык доверять, это что-то ему точно не понравится. Уж ли не чета Поттеров будет новыми преподавателями?
Глава 5.
Подслушанный разговор
Не строй скромных планов — они не способны взволновать душу.
Никколо Макиавелли
Рон с Гермионой являлись старостами, а значит, они имели определённые обязанности, что и дало Гарольду возможность ускользнуть от их навязчивого внимания после пира в Большом зале. Проходя возле открытого окна, он увидел, как к нему мчится неприметная сова. Дождавшись, пока она долетит, Поттер отвязал письмо, привязанное к её лапе. На нём оказалась печать Гринготтса. Сердце Гарри пропустило удар, когда выражение лица даже не дрогнуло. Парень быстро открыл конверт, пробежался по пергаменту глазами, и глубоко вдохнул воздух, наполняя им свои лёгкие, и успокаиваясь. Теперь он уверен, новые преподаватели — чета Поттеров, ведь те должны были приехать в страну как раз на выходные.
Гарри решил пойти в покои Салазара, которые находились в подземельях, недалеко от покоев декана Слизерина. Там можно будет всё спокойно обдумать. Рассудив, что все слизеринцы в гостиной — празднуют начало учебного года, как и все остальные факультеты, Гарольд не стал накладывать на себя дезиллюминационные чары[1] или накидывать Мантию-невидимку. Он шёл, погружённый в свои мысли и не заметил, как тёмная фигура позади него, наложив на себя чары хамелеона[2], последовала за ним.
Северус Снейп шёл в свои покои и ему оставался последний поворот, когда он заметил Гарри Поттера. Сегодня тот был каким-то странным, задумчивым, что ли, а это было нехарактерно для Золотого мальчика Дамблдора. Теперь он увидел Поттера поблизости своих личных комнат, что было очень подозрительно. Конечно, мальчишка не мог знать, где расположены его комнаты, ведь только старостам известно месторасположение покоев своего декана. Так, что Поттер, скорее всего, что-то задумал, и он, Северус, просто обязан выяснить, что именно.
Наложив на себя дезиллюминаминационные и заглушающие чары, профессор последовал за парнем. Тот не останавливаясь, прошёл картину, которая охраняла комнаты декана Слизерина, и прошествовал к следующей, на другом конце коридора. На той картине был изображён один из Наследников Салазара Слизерина по прямой линии. Парень что-то прошептал, а точнее прошипел, и Снейп с изумлением узнал парселтанг. Человек с портрета что-то прошипел в ответ, на что Поттер улыбнулся и кивнул головой. Тогда портрет отъехал в сторону, образовывая проход. Парень проскользнул в него, а Северус поспешил следом, чтобы успеть, пока проход не исчез.
Снейп оказался в роскошной гостиной. Она была оформлена в слизеринских тонах и было странно видеть Гарри Поттера — истинного гриффиндорца, сидящим на диване здесь, и не обращающим никакого внимания на обстановку вокруг себя, будто она была ему уже привычной. Северус порадовался, что никто не может его сейчас видеть, ведь у него было крайне ошарашенное выражение лица. Немного оправившись от шока, зельевар отошёл к стене, чтобы на него не натолкнулись, и только теперь он заметил мужчину лет тридцати-сорока. Волосы того были чуть длиннее плеч, а глаза пронзительно-зелёные, как и у самого Поттера. На нём была странная одежда, явно не этого времени. Мужчина стоял возле юноши, положив руки тому на плечи: