- Знамение?
- Да, знамение, - повторил Кессиас. - Хвостатую звезду
- Комету?
- Да-да, комету! Видели?
- Нет,-признался Лайам.-Не видел. А когда это было?
Лицо Кессиаса выразило такое простодушное изумление, что Лайам чуть было не рассмеялся.
- Прошлой ночью, где-то через час или два после наступления темноты. Она вспыхнула на севере и пронеслась через все небо - от моря к городу. Неужто вы и вправду ее не видели?
- Нет. Я в это время уже находился дома. - Эдил на мгновение нахмурился, сообразив, что и впрямь большинство добрых людей в такое время сидит по домам.
- Я проверял ночные патрули, когда эта штука зажглась надо мной. Она горела в небе как факел. Клянусь вам, Ренфорд, - я в жизни ничего подобного не видал!
Он снова уставился в небо, словно надеясь разглядеть среди облаков след хвостатой летуньи. Лайам невольно улыбнулся. Бравый эдил был не на шутку взволнован.
- Интересно, какие события она предвещает? - заметил Лайам.
- Ну, вот в эти глупости я как раз и не верю, - заявил эдил и зашагал дальше. - Конечно, молва пытается как-то истолковать подобные штуки, но я думаю, что у богов есть более надежные способы сноситься с людьми. Иначе зачем нам все эти храмы, гадальщики и прорицатели?
- Однако что-то ведь это да значит, - не унимался Лайам.
- Молитесь, чтобы это было не так, - сказал Кессиас, скрещивая пальцы правой руки. Этот жест был Лайаму знаком. Он уже знал, что южане таким образом оберегают себя от сглаза и прочих напастей. Правда, в Мидланде, где вырос Лайам, на то имелся другой, более выразительный жест. - Не нужно мне никаких новостей в Саузварке. Хватит с меня в эту зиму хлопот с новым храмом. Ей-же-ей, Ренфорд, для меня зима - худшее время года. Я предпочитаю лето, даже со всеми его драками в портовых тавернах. Зимой из-за уличной холодины и вони в домах люди просто звереют. А результат - убийства и прочая мерзость. Только за эту неделю успели прибить троих. Нет, благодарю, я уже сыт под завязку.
Остаток пути до дома Кессиаса они прошли молча. Лайам размышлял о том, какой груз забот лежит на плечах его простоватого с виду спутника, и вновь поразился умению Кессиаса справляться со своей хлопотной должностью.
"Он носится с этим городом, как наседка с цыплятами", - подумал Лайам. И действительно, на улицах Саузварка царил порядок - особенно в сравнении со множеством мест, где Лайаму довелось побывать.
Эдил проживал на окраине района для богачей - в небольшом доме добротной постройки. Мужчины остановились у двери.
- Может, зайдете? Бурс быстренько приготовит нам что-нибудь горячительное.
- Нет, - отказался Лайам, взглянув на небо. Оно ощутимо темнело. Думаю, мне лучше поспешить восвояси, пока не пошел снег. Похоже, он выпадет раньше, чем мы полагали. Но все равно, спасибо за приглашение.
- Жаль, - отозвался Кессиас. - Бурс был бы вам рад.
- Благодарю, я зайду как-нибудь в другой раз. И... спасибо за то, что вы пригласили меня осмотреть храм. Я вправду не хотел вас подвести.
Эдил улыбнулся:
- Да я знаю, Ренфорд. Просто вы - человек малость чокнутый. И чем дольше я с вами общаюсь, тем больше в том убеждаюсь.
Они обменялись рукопожатиями. Кессиас скрылся за дверью, а Лайам двинулся к городским конюшням.
Лайам облегченно вздохнул, когда пересек городскую черту, хотя в предместье было куда холоднее. Студеный ветер летел с моря, он обжигал лицо и пытался, словно придорожный грабитель, сорвать с всадника плащ. Но сельская местность, какой бы серой и безжизненной она сейчас ни казалась, все же не так угнетала Лайама, как узкие улочки Саузварка. Холод словно вытянул из домов все краски, а булыжники мостовой обрели свойства металла, и стук подков Даймонда стал напоминать лязг мечей. Лишь после того, как Лайам выехал за городские ворота, копыта чалого вновь застучали нормально.
Бросив поводья и предоставив коню волю, Лайам сгорбился, пытаясь защититься от ветра, и снова принялся размышлять. Ему не давал покоя взгляд, которым смерил его Кессиас на ступенях храма. Этот взгляд напоминал ему что-то, но что? Когда чалый перешел на легкую рысь, Лайам машинально расслабился, приспосабливаясь к ритму движения, и наконец-то сообразил, что же его так беспокоит.
Память вернула Лайама к событиям двухмесячной давности, услужливо выделив из них день его первой встречи с эдилом. Поводом для этой встречи послужило убийство местного мага Тарквина Танаквиля, с которым Лайам, можно сказать, дружил. Обстоятельства сложились так, что обоим мужчинам пришлось совместно вести поиск убийцы. Лайам владел кое-какими сведениями о жизни старого чародея, но был в Саузварке чужаком, а Кессиас, наоборот, не имел никакой информации об убитом, зато хорошо знал город и обладал властью. В конце концов они близко сошлись. Но поначалу не очень-то доверяли друг другу.
Лайам понял, что удивило его в сегодняшнем взгляде эдила. Именно так много дней назад Кессиас посмотрел на Лайама, когда тот ему сообщил, что обнаружил труп.
"Но тогда эдил подозревал, что это я убил Танаквиля, - подумал Лайам. - А почему же сейчас он опять смотрел на меня так, словно я в чем-то виновен?"
Несколько мгновений Лайам размышлял, потом встряхнул головой и рассмеялся.
"Ну так я и вправду виновен - в непочтении к местному божеству. Хотя на самом деле Беллону вряд ли еще можно было причислить к божествам Саузварка. Лайам знал, что пройдет немало лет, прежде чем эта богиня займет достойное место в сердцах верующих горожан.
Впрочем, существовали также и другие вещи, в которых Лайам считал себя виноватым перед эдилом. Он кое-что успешно скрывал от прямодушного стража порядка. Например, эдил до сих пор считал его рохлей и размазней. Лайам таковым никогда не был, он не раз доказывал это - и в нелегких морских переходах, и на полях сражений. Но в тот день, когда они осматривали тело Тарквина, эдилу почему-то взбрело в голову, что его молодой спутник боится покойников, а Лайам не стал его разубеждать. Лайам знал, что у Кессиаса скопилось множество заблуждений на его счет. На кое-какие из них он посматривал сквозь пальцы, а некоторые воспринимал как данность, понимая, что ему не под силу все это искоренить.