Но Бен не стал дослушивать до конца. Ни слова не сказав, он направился на парковку школы, где стоял его скутер.
Иви проводила его взглядом.
— Пожалуйста, — ответила она сама себе и задумалась, стоило ли ей помогать Бену найти Мэл. Разум говорил, что нет. Мэл хотела побыть наедине с матерью, если не сказала, куда идет. Как бы странно это не выглядело. Но кто знает, возможно, у Малефисенты с дочкой особая связь, которую они продолжают поддерживать? Однако сердце подсказывало Иви, что паре станет легче, когда они снова поговорят. И чем раньше, тем лучше. А Мэл научила ее доверять своему сердцу.
Комментарий к Часть 4 (1).
Итак, в этой части чуть больше сказано о трех новых персонажах, которые прибудут в Аурадон позже. Нужно ли подобрать визуализацию, или будет достаточно описания их внешности?
========== Часть 4 (2). ==========
В залах музея стояла тишина. Комнаты, наполненные экспонатами, пустовали. Утром в будний день здесь не было ни посетителей, ни туристических групп.
Дежурный охранник вяло смотрел в мониторы, поедая сэндвич. Тут же стоял маленький телевизор, по которому шла трансляция футбольного матча из Эльдорадо. Комментатор оглушительно вещал, заводя публику. Прялка все еще стояла при входе, окруженная теперь стеклянным колпаком, чтобы угроза от магии Малефисенты не повторилась. Несмотря на то, что ведьму обезвредили и взяли под стражу, страх перед ее возможностями еще питал сердца аурадонцев.
Мэл не пришлось открывать дверь заклятием, чтобы войти. Днем это можно было сделать свободно. Охранник даже не заметил ее сперва, увлеченный игрой, но потом увидел и нехотя оторвался от телевизора.
— Прогуливаешь школу? — хмуро спросил он. Мэл замерла, как застуканный вор, испугавшись, но дежурный только махнул рукой.
— Это не мои проблемы. Экскурсий сегодня нет, но ты можешь побродить по залам сама и почитать таблички. Вход бесплатный, — и он снова вернулся к просмотру, не дожидаясь ответа.
— Спасибо, — на всякий случай тихо проговорила Мэл, но не была услышана.
Она сразу направилась в зал с фигурами злодеев, ориентируясь по указателям. В прошлый раз, когда они попали сюда, то нашли те экспонаты случайно, и Мэл не знала дороги от входа.
В зале стояла полутьма. Ее сохраняли специально, для атмосферы. Тускло подсвечивающиеся снизу фигуры выглядели эффектно и устрашающе. Даже на собственных детей злодеи, запечатленные в лучшие годы своей жизни, произвели тогда серьезное впечатление.
Мэл хотела бы увидеть мать не такой. Особенно сейчас, когда по наитию пришла сюда, чтобы выговориться. Ей почему-то сложно это было сделать с друзьями, а Бен так разозлился вчера, что вряд ли стал бы слушать сегодня. Но, если бы Малефисента была иной, то Мэл бы никогда не оказалась в подобной ситуации, и не было бы причин плакаться. Замкнутый круг. Многие предпочтут второй вариант, но только ни Мэл. Как бы трудно ни было, она не променяла бы Бена, друзей и приключения на размеренную счастливую жизнь коренной жительницы Аурадона.
Мэл перебралась через невысокое ограждение и села на ступеньку пьедестала фигуры матери.
— Привет, — пожала она плечами, не зная, с чего начать.
В прошлый раз видение ожило само собой. Может, и в этот раз так произойдет, если немного подождать? Стоит только держать вопрос в голове, и Малефисента явится с ответом в своем стиле. Доверять ее словам небезопасно. Советы матери всегда были из ряда “вредных”. Мэл просто надеялась, что сможет все сделать наоборот, и это окажется правильным. Как если бы она упрямилась и назло матери коверкала ее приказы.
— Разбей эту вазу! — повелела как-то Малефисента малышке, когда увидела прекрасную вазу со свежими розами в доме Красной королевы.
Но тогда Мэл уже становилась злодейкой и усвоила, что те все делают назло. Назло матери она эту вазу и не разбила, чем разочаровала даже хозяйку дома.
— Какая милая девочка, — рассмеялась королева.
— Злейший ребенок, вообще-то, — вступилась за свое детище Малефисента и прожгла зеленым взглядом прелестное личико Мэл.
— Мама, — позвала она фигуру, но та продолжала недвижимо стоять с фальшивым посохом в руке. Мэл вздохнула.
— Я снова на распутье. Мир перестал делиться на черное и белое, стало сложно. Правильно ли я поступила, выбрав добро, если оно отвергает меня? В школе не верят в мое исправление. Многие считают, что я волк в овечьей шкуре. Им проще поверить, что Джей, Карлос или Иви завязали со злом, хотя их родители все еще опасны и на Острове. Люди боятся, что я освобожу тебя, мама. И тогда мир точно окрасится в мрачные цвета. Им плевать, что темные оттенки очень красивые. Для них это только символ злодеев, кошмаров и горечи, — Мэл усмехнулась и потянула за край своей футболки болотного цвета.
Она обернулась, чтобы убедиться, что Малефисента еще не ожила. Магия воображения не действовала, когда к ней прибегали намеренно.
— А еще Бен… я не знаю, что мне делать, мама. Я так хочу быть с ним и поддерживать все начинания, но мы поссорились именно из-за его указа. Возможно, я просто не подхожу на роль королевской девушки? Возможно, это была дурацкая затея? Ведь это такая ответственность! А я не до конца решила, хочу ли быть идеальной, как Одри или Бель. Но я влюбилась, и это чувство такое сильное, что от него никуда не деться. Столько радости и боли оно приносит одновременно. Ты предупреждала, что будет больно. Что любовь делает слабой. Я чувствую себя слабой, когда завишу от его тепла и внимания, когда стараюсь угодить. И мне это не нравится. Ноги подкашиваются, когда он смотрит на меня. Как ватные. Но я никогда еще не чувствовала себя такой сильной, как когда он рядом и сжимает мою руку! Словно весь мир можно одолеть. Это так противоречиво, мама! Любовь всегда так противоречива? — Мэл остановилась. — Я только что призналась, что влюбилась в Бена? Вслух?
Мэл резко встала, нахмурившись. Ей захотелось сбежать из этого места и от себя самой, ведь она сделала такую странную вещь только что, и даже сгорала от стыда.
Тонкая рука протянулась сзади к ее плечу. Пальцы крепко вцепились в ткань, и, вздрогнув, Мэл обернулась назад. Ощущение прошло, а фигура все так же неподвижно стояла на постаменте.
— Мам?-позвала Мэл.
— С кем ты разговариваешь?-послышался голос сзади. Младшая Малефисента повернулась обратно и увидела Бена. Он стоял на входе в зал в помявшемся костюме и взъерошенный.
— Бен?-ведьма опешила от неожиданности. Она не знала, как вести себя с ним, и замолчала.
Всю дорогу Бен только и думал, зачем Мэл поехала увидеть восковую фигуру матери. Она не могла ожить и не обладала никакой силой. Это был всего лишь наглядный экспонат и страшилка для детей. Вряд ли Мэл могла сделать что-то, о чем потом пожалели бы все. Его больше заботили мотивы девушки. Очевидно, она скучает. Даже несмотря на отношение матери к себе. Это в очередной раз доказывало, что Мэл куда лучше Малефисенты, раз продолжает верить. Она сейчас переживает нелегкое время, и нуждается в его поддержке, но вместо этого он вспылил и накричал на нее. Главное, чтобы одиночество в трудную минуту не обратило Мэл снова ко тьме. Ведь она обратилась именно к маме, не к нему, не к друзьям, а к матери, не отличавшейся добротой. Кто знает, к каким выводам сможет прийти Мэл, рассуждая в мрачной обстановке той комнаты в музее.
Увидев ее, Бен испытал облегчение. Мэл не выглядела убитой окончательно, не выглядела новообращенной злодейкой. Она была все той же, пугающе красивой в свете фонарей, слегка потерянной, но его Мэл. И то, что он услышал, совсем не намереваясь подслушивать, делало его еще более радостным и счастливым.
— Я говорила с… — наконец решила ответить Мэл, — Сама с собой. Как ты нашел меня?
Она поняла, что сморозила глупость. Бен мог вовсе не искать ее, а прийти сюда для учебы или какого-то проекта. То, что она так решила, выдавало ее с головой. Мэл хотела встретиться с Беном, пусть и не знала, что сказать.