— Тогда почему тебя не смогли найти? Дважды!
— Мой Лорд, я была в замке. Я сражалась! Я выполняла Ваш приказ!
— Знаешь, в чем твой главный порок, Беллатриса Лестрейндж? — убийственным тоном спросил он.
— В чем? — поинтересовалась она со смесью паники и любопытства.
— Ты пытаешься победить любой ценой, вместо того чтобы подумать головой и разумно рассчитать риск. Сегодня ты, не задумываясь, подвергла опасности себя и моих лучших людей.
— Мой Лорд, я не могла поступить иначе! Мне нужны были хорошие бойцы для того, чтобы пробиться внутрь. Я не могла позволить нам проиграть и тем самым разочаровать Вас! Прошу простить меня, если я в чем-то ошиблась!
С этими словами она резво упала на колени и склонила растрепанную голову.
— Ступай, — отозвался он уже с меньшей холодностью. — Я не стану наказывать тебя. Но, надеюсь, ты поняла свою ошибку и не повторишь ее в дальнейшем.
— Клянусь, я сделаю все, чтобы Вы были мною довольны! — с пристрастием проговорила она.
— Береги силы. Ты много сделала для меня сегодня, и это еще не конец.
— Служить Вам — счастье для меня! — она вскочила на ноги, трепетно ему поклонилась и бодро пошла прочь.
— Ну что? — немедленно поинтересовался Рудольфус, как только она вернулась.
Долохов к тому моменту уже куда-то подевался. Рабастана тоже нигде не было видно.
— Ничего особенного, — выдохнула она устало.
Казалось, этот разговор стоил ей больше сил, чем весь этот безумный день.
— В целом, он мною доволен.
— В целом? — Рудольфус приподнял левую бровь.
— Ой, не спрашивай! — отмахнулась она, не в силах пересказывать их беседу. — Как думаешь, что теперь будет? Эх, напрасно мы дали им этот перерыв…
Беллатриса, с содроганием думала о том, что за час защитники Хогвартса могут успеть наложить на замок новые чары, и его опять придется штурмовать.
— Поскорей бы уже он закончился! — раздраженно пробормотала она. — Терпеть не могу вот так вот без толку ждать!
— Нормальные люди используют это время с толком, — заметил Рудольфус.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она без особого интереса.
— Ну, например, для того, чтобы починить свою одежду.
С этими словами он взмахнул волшебной палочкой, и разорванная мантия Беллатрисы тут же склеилась обратно.
— Спасибо, — рассеянно пробормотала она.
Запал битвы еще не прошел, и пока внутри все клокотало, Беллатрису не сильно волновал собственный внешний вид. Тем не менее, она вдруг осознала, что тяжелая масса волос, наспех собранная на затылке, оттягивает голову, что непременно спровоцирует мигрень, как только от этой самой головы отольет адреналин. Она вытащила волшебную палочку Тонкс, державшую ее нелепый пучок, и растрепала пальцами кудри, сразу же испытав облегчение.
Ночной воздух был прохладным, отчасти по причине наличия дементоров, которые то тут, то там мелькали меж деревьев. Небо над запретным лесом погасло. Ни единой звездочки не пробивалось сквозь густые облака. Монолитная чернота давила и угнетала. Хотя, возможно, и здесь виноваты были дементоры.
Огонь за спиной вдруг разгорелся и запылал сильнее. Оранжеватый отсвет озарил лицо Рудольфуса, и вдруг оно показалось Беллатрисе каким-то ненастоящим, точно нарисованным. Как будто умелый художник несколькими легкими штрихами вывел идеальные человеческие черты. А его глаза… в огненном свете они казались янтарными. Их взгляд был глубоким и терпким.
— Почему ты так странно на меня смотришь? — не выдержал, наконец, Рудольфус.
— Завидую, — вздохнула она.
— Чему? — заулыбался он, предвкушая услышать что-нибудь забавное.
— Как тебе удалось родиться таким красивым! — покачала Беллатриса головой с искренним недоумением.
— Да ты тоже ничего, — сделал он ответный комплимент.
Вообразив себе, как пламя костра подсвечивает сзади ее взлохмаченные волосы, Беллатриса не смогла удержаться от ироничной улыбки. Но Рудольфус вдруг обхватил ее руками и прижал к себе. Беллатриса ответила на объятие и положила голову ему на грудь. Она отчетливо услышала биение сердца. Вдруг ни с того, ни с сего, ее охватило такое невыносимое, безнадежное и рвущее изнутри чувство утраты, какого она не испытывала еще никогда, даже будучи в Азкабане. Понимая, что вытерпеть его не силах, волшебница отпрянула.
— Я пойду, узнаю о дальнейших планах, — проговорила она, чувствуя, что если сию же секунду не сдвинется с места, сгорит заживо от необъяснимой душевной боли.
Рудольфус согласно кивнул. Бросив на него последний взгляд, она развернулась и направилась на другую сторону поляны, где в окружении самых верных последователей сидел Волан-де-Морт.