Тетя Пру посмотрела на меня.
— Да она тебе нравится!
— Я этого не говорил, — возразил я.
— А тебе и не надо этого говорить, — сказала она твердо. — Я и сама вижу.
Я спрятался за стакан с виски.
— Стивен!
— Да, тетушка Пру?
— Если ты любишь ее, действительно любишь, не тяни. И ничего не бойся.
Было уже почти одиннадцать часов, когда Джек покинул мой кабинет. Он не зря потратил день и вернулся с планом рок-шоу, который выглядел многообещающе.
— Я целый день разговаривал по телефону с Анхелем, — сказал он. — Этот парень неплохо разбирается в музыке. Я попросил его присмотреть самые лучшие американские рок-группы у себя на побережье, в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. На следующей неделе я пошлю его в Нэшвил на рок-фестиваль.
Идею я одобрил.
— Вот такие дела. — Он начал складывать бумаги в портфель. — Я хочу, чтобы у нас был человек, который будет постоянно поддерживать контакт со студиями грамзаписи, компаниями по выпуску грампластинок, с редакторами музыкальных журналов, чтобы мы всегда были в курсе, что творится в мире рок-музыки.
— Хороший продюсер нам тоже нужен.
Он кивнул.
— Я тоже думал об этом, но пока еще не нашел подходящую кандидатуру.
— Я тебе помогу. Возьми к себе Боба Эндрюса.
Джек удивился.
— Но он же не продюсер, он диск-жокей.
— Он диск-жокей номер один в Америке, — пояснил я. — Подростки любят его, он первым запустил Элвиса, первым запустил «Битлз». И есть еще один положительный момент: он будет работать по контракту только с нами.
Надо добавить, что благодаря Эндрюсу мы имели радиостанцию в Нью-Йорке, одну из самых популярных. Но прежде чем он стал работать на нас, его преследовали неудачи.
— Мне это нравится, — кивнул Джек.
— Я попрошу его позвонить тебе завтра утром.
— А если его не заинтересует это предложение? — спросил Джек. — Он и без того номер первый в своем бизнесе и, возможно, не захочет что-либо менять.
— Его заинтересует наше предложение, — заверил я. — Вот уже два года он обращается к нам с предложением, чтобы мы занялись распространением грампластинок или купили компанию по их производству. Если мы собираемся в вечерние часы регулярно транслировать музыку, возможно, и придется это сделать.
— Давно надо было это сделать, — сказал Джек. — Ты знаешь, сколько «Эр-Си-Эй» заработала на Элвисе или сколько «Кэпитал» зарабатывает на «Битлз»?
— Знаю.
— Вот так-то. — Он засунул наконец все бумаги и встал. — Все. Сил больше нет. Поеду в отель и лягу спать.
Не успел он выйти, как зазвонил телефон. Я не снимал трубку, но потом вспомнил, что Фогерти ушла домой. Пришлось ответить.
Из трубки в ухо мне ударил шум, гам, музыка.
— Стив? — Ее голос был едва слышен.
— Да, дорогая.
— Я накурилась.
— Ну, и что в этом странного? — спросил я.
— Нет, в самом деле, я уже в отключке, — призналась она. — Я курила весь вечер.
Я ничего не сказал, и она молчала, было слышно только ее дыхание на фоне оглушающей музыки.
— Стив, ты меня слушаешь?
— Да.
— Стив, почему ты не пригласил меня поужинать сегодня?
— Я работал.
— Я могла бы тебя подождать.
— Похоже, у тебя и так дела идут нормально?
— Я скучала по тебе. Мне было так одиноко. Я сидела одна, курила травку и плакала, мне пришлось выйти из дому.
— Чувствуется, ты на веселой вечеринке?
— Может, ты заберешь меня, Стив? Я хочу быть с тобой.
Я не знал, что ответить.
— Пожалуйста.
— Ладно, — я взял карандаш. — Диктуй адрес.
Это был старый дом без лифта на углу Двадцать восьмой улицы и Первой авеню. Едва войдя в подъезд, я услышал звуки музыки и почувствовал запах марихуаны. По мере того как я поднимался по ступенькам, шум становился все громче, а запах все явственнее. На последней лестничной площадке лежали парочки и занимались своим делом, не обращая внимания на окружающих. Я перешагнул через них.
— Поздновато ты, парень, — длинноволосый юноша стоял в дверях. — Но представление продолжается. С тебя пять долларов.
Я сунул пятерку в его протянутую руку.
Музыка и раньше казалась мне громкой, но на самом деле это была просто тишина по сравнению с оглушительными звуками, обрушившимися на меня, когда я вошел. Я постоял в узком коридорчике, привыкая к скудному освещению, и прошел в комнату, откуда вырывалась музыка. Вдруг она смолкла, и свет в комнате погас. Послышался возбужденный шепот. Я стоял на пороге, тщетно стараясь разглядеть что-либо в темноте.