— Слишком уж высоко ты себя ставишь! Хотелось бы мне знать, оказывают ли тебе такой почет, как мне, — говорила Брунгильда. Обе женщины пылали гневом.
— Ну, хорошо же, если мужа моего считаешь ты своим вассалом, то пусть посмотрят воины обоих королей, как я посмею войти в церковь впереди тебя! Сама я благородней любой из королев, носивших когда-нибудь корону.
— Если не хочешь ты быть моей служанкой, то должна ты идти в церковь отдельно от меня, со своей особой свитой.
— Конечно, так и будет!
Позвала Кримгильда своих девушек и дам и приказала им надеть свои самые пышные наряды. Брунгильда пошла в собор в сопровождении своей свиты; за Кримгильдой следовали дамы и девушки в богатых нарядах из аравийских тканей, а у дверей ожидали ее все воины Зигфрида.
Все дивились, видя, что идут они порознь — до тех пор всегда ходили они вместе и были неразлучны. И немало бед пришлось потом потерпеть из-за того многим славным воинам!
В одно время подошли они к собору, и у входа Брунгильда удержала вдруг Кримгильду:
— Остановись, — сказала она, — не должна служанка проходить впереди королевы!
— Так знай же, — вскричала тут Кримгильда — в сильнейшем гневе была она тогда, — что в день свадьбы победил тебя не брат мой, Гунтер, а Зигфрид. Как ты не догадалась, что это был один обман?
В доказательство Кримгильда показала Брунгильде кольцо и пояс.
— Кольцо это у меня украли, а пояс я сама потеряла, — отвечала Брунгильда.
Подошли короли, и жены их стали жаловаться друг на друга. Но Гунтер и Зигфрид не обратили внимания на их речи. Никакой вражды между ними не было, и Зигфрид сказал только, что ему очень жаль, что жена его огорчила Брунгильду. «Надо запретить женщинам величаться друг перед другом. Скажи об этом своей жене, а я скажу своей», — прибавил Зигфрид.
На том они и разошлись.
Но Брунгильда не могла смириться, и так была огорчена и тосковала, что многие из воинов Гунтера стали жалеть ее.
Пошел к ней Гаген из Тронеге и, застав ее в слезах, поклялся отомстить за нее Зигфриду.
К нему примкнули Ортвин и Гернот, и стали они убеждать королей погубить Зигфрида.
Но братья были преданы Зигфриду.
— Ничем не заслужил он нашей ненависти, — говорил младший, Гизельгер, — и нет нам причины искать его смерти. Женщины часто ссорятся между собой из-за пустого.
— Ничего не оказал он нам, кроме услуг, и мы не можем убить его, — говорил Гунтер.
Но не могли они убедить своих витязей.
Гаген, замыслив месть, не хотел уж от нее отказаться: при каждом случае старался он внушить Гунтеру, как много земель отошло бы к нему со смертью Зигфрида, и Гунтер стал наконец задумываться.
— Укроти свою ненависть, — говорил он, — Зигфрид приносит нам лишь честь и славу, и если бы этот отважный) безмерно сильный человек узнал о твоих замыслах, то никто бы не посмел сразиться с ним.
— Только молчи, — говорил Гаген, — а я устрою так, что придется ему поплатиться за слезы Брунгильды: отныне Гаген питает к нему непримиримую вражду.
— Но как же это будет? — спросил Гунтер.
— Я скажу тебе, как это будет, — отвечал Гаген, — мы найдем гонцов, которых здесь никто не знает, и велим им скакать сюда, в нашу землю, чтобы открыто объявить нам войну. Вы при гостях примете вызов и скажете, что будете готовиться в поход. И все готово: Зигфрид поедет с нами и лишится жизни. Как поразить нам его насмерть, я выпытаю у его жены.
Послушался король злого Гагена, своего воина. Тайно ото всех замыслили они большое вероломство, и много рыцарей погибло из-за вражды двух женщин!
XV. О том, как в Вормсе объявили войну
На четвертый день прискакали во двор тридцать два всадника и возвестили королю Гунтеру, что явились они объявить ему войну и что посланы они от Людегера и Людегаста, которых когда-то победил и взял в плен Зигфрид.
И Гунтер притворно разгневался, как будто раньше об этом ничего не знал. Как мог бы тогда Зигфрид, или кто другой, не поддаться на обман?
Не раз Гунтер держал совет со своими воинами, и, может быть, дело еще уладилось бы, если бы не Гаген: Гаген твердо стоял на своем.
Случилось раз, что Зигфрид застал их за совещанием и спросил, в чем дело.
Отвечал ему Гунтер: «Печалит меня одна вещь: Людегаст и Людегер объявляют мне войну и опять хотят напасть на мои земли».
— Зигфрид постоит за твою честь, — так сказал Гунтеру отважный рыцарь, — расправлюсь с ними я, как прежде, и опустошу все земли их и бурги. В этом я вам ручаюсь головой! Ты оставайся здесь со своими воинами, а я пойду на них со своею дружиною и докажу вам, как я всегда готов вам служить.