За креслом хозяина кабинета была дверь. Милославская заглянула туда, ей все было интересно.
Комната явно оборудована для отдыха, вдоль одной стены стоял диван. Девушка подошла к трюмо, критически осмотрела свой наряд и осталась довольна. Волосы медового оттенка были уложены в сложный узел, неяркая помада, глаза аккуратно подведены. С лица ушла больничная желтизна.
— А вот и я! Где ещё искать красивую женщину, как не зеркала?
Эдуард улыбался и держал в руках небольшой букет. Создавалось впечатление, что он только что нарвал цветы с клумбы. И ведь молодец, за цветами сбегал! Сам, не послал кого-нибудь!
— Ой, что это у вас?
— Где?
— На зубе! Вы умудрились повредить себе зуб, пока мы с вами не виделись? Предупреждаю, этот крохотный скол вскоре даст о себе знать! Не тяните, обратитесь к дантисту. Я не очень вас шокировала, появившись в кабинете?
— Откровенно говоря, да. Как вы добрались? Где устроились на постой? И что это за история с больницей?
Хромов налил рюмку коньяка и стакан воды.
— Предлагаю выпить за встречу. Я, пока только воду, у меня ещё дела, а вам можно.
Венера чокнулась бокалом и выпила. Коньяк она уважала.
— Я все подробно расскажу. Но сначала ответьте, не опрометчиво ли я поступила, приехав к вам? Мне так многое хочется с вами обсудить! Но сначала вы! Удалось вам подписать тот самый «договор века», о котором вы так много говорили?
— А мне казалось, что я говорил только о вас! — Он достал из кармана сигареты и зажигалку.
— Вы начали курить? — неприятно поразилась Венера.
— Я и не думал бро…, что закурю, но как-то получилось.
— Бросьте! Мужчинам вашего возраста опасно радикально менять образ жизни!
Он поспешно спрятал сигареты.
— Извините.
— Не страшно! Кстати, со свадьбой придется повременить. Я сегодня же намереваюсь пойти в полицию, у меня пропала сумочка с деньгами и документами. А без паспорта нас не зарегистрируют. И надо, конечно, позвонить родителям, но у меня пока нет телефона. Хотя нет, они отдыхают не стану пока их тревожить. Честно говоря, они были против, но я настояла на своем.
— Против чего? — осторожно спросил Хромов.
Венера его понимала, не очень приятно узнать, что родители невесты против жениха.
Посмотрев на Хромова с умилением во взгляде, он волновался! девушка легонько потрепала его по щеке. Вторая порция коньяка помогла ей преодолеть застенчивость.
— Не против моего замужества! Против огромного расстояния. Вы покажете мне ваш город? А то я видела только задворки и ту часть, что проезжала в автобусе.
— Непременно, солнышко!
Венере стало приятно. Он впервые назвал её так, до этого был болеё сдержан. Они и целовались-то только пару раз.
— А дом свой покажете?
— О чем речь! Безусловно. Только не сегодня, я его должен подготовить к вашему приходу.
— Понимаю.
— Поездку за паспортом отложим до понедельника, сегодня короткий день и тебя не примут, все уже разъезжаются, одни на дачу, другие на рыбалку, — предупредил Хромов.
Его переход на «ты», без разрешения, немного рассердил Венеру. Она тут же решила, что пока не получит свидетельство о браке, не позволит себе перейти на «ты».
— А вы?
— К сожалению, через два часа я должен уехать на мероприятие, отсутствовать никак нельзя. Тебя я устрою в замечательном месте.
— Надо заехать к Татьяне Васильевне, предупредить, чтобы не теряла.
— Кто она?
— Соболева. Живет на озере. Добрейшая душа. Приютила меня. Я ей о себе ничего не рассказала, прикинулась, что у меня потеря памяти. Знаю, что поступаю не хорошо, но это временно.
— И не стоит пока говорить, я думаю. Вот сюрприз для неё будет, когда позовем на свадьбу!
Хромов посмотрел на часы.
— Пойдем, солнышко, я пока не буду тебя знакомить ни с кем, От вопросов покоя не будет. Подготовлю все, и объявим вместе.
Венера не возражала.
Ей нравилась напористость жениха и его план. Бутылку коньяка и бокал она прихватила с собой.
— Вы не возражаете? Я люблю коньяк, а сегодня есть что отметить.
— Нисколько.
Они спустились по другой лестнице, вышли во двор и подошли к сильно затонированной «Ниве».
— Вы же говорили, будто ездите на «Вольво»? — удивилась Венера.
— В ремонте, — неприветливо отозвался Хромов, — пользуюсь автомобилем заместителя. — Он почти, что втолкнул невесту в тачку.
Венера промолчала, списав его грубость на нехватку времени.
Скореё всего, он взаправду опаздывал. Чувствовалась его нервозность. Все же стоило, наверное, как-то предупредить, хотя бы позвонить или сообщение прислать. «Ещё одна моя отрицательная черта, это внезапность», — пожурила себя барышня.
Ей было немного стыдно, и поэтому она решила все прощать жениху, его почти грубость, неприветливость и даже угрюмость. Она налила в бокал коньяка, выпила и села в машину.
Возможно, жених решит, что она алкоголичка, но ей надо было подбодрить себя и престать заниматься самоуничижением.
Это была сумасшедшая гонка!
Венера не успевала прочитать ни названия улиц или предприятий, они мелькали, словно в ускоренных кадрах. Вскоре машина выехала на шоссе, и Хромов добавил скорости.
Девушка молчала, одной рукой крепко вцепившись в поручень, а другой в бутылку с коньяком. Она и не подозревала, что её жених тот ещё гонщик, и, мало того, увлекается шансоном.
Мог бы и сказать, что у него такие вкусы. Нет, промолчал! А впрочем, кто их поймет, этих уральцев?
Говорить было невозможно из-за неровной дороги, того и гляди, прикусишь язык и из-за музыки, включенной на полную громкость. Наконец, музыка так надоела Венере, что она без разрешения выключила магнитолу, когда Хромов чуть притормозил.
Мимо промелькнула деревня, название прочесть не удалось.
Все выглядело так, словно её похитили, и они удирали от погони. Венера утешала себя, что похищение обязано быть романтическим.
Наконец, гонка закончилась. Они свернули на лесную дорогу. По обеим сторонам высился лес. Венера опрометчиво открыла окно.
— Закрой. Комары заедят, — предупредил Хромов.
Пришлось любоваться лесом через тёмные окна машины. «Нива» взобралась на пригорок и Венера ахнула.
Небольшое синеё практически круглое озерцо рябило от ветерка.
На берегу стоял красивый двухэтажный особняк, построенный в стиле шале, сразу за ним начинался хвойный лес.
Дорога, огибая кусты, росшие на берегу, вела к самому дому.
Машина подкатила к крыльцу. Хромов выключил зажигание, и настала тишина. Венера потянулась к ручке, открыть дверь.
— Не советую, — холодно произнёс жених.
— Почему?
— Собаки натасканы на нежданных гостей. Пока мы в машине, они не покажутся.
Венера собак не боялась. Её тревожило непонятное поведение Хромова, но она решила повременить с выяснениями. Пусть все идет, как идет.
— Сейчас покажется смотритель, тогда выйдем. Собаки его предупредили.
— Я не слышала лая.
— Они тихо говорят.
Венера нахмурилась. Она правильно услышала? Собаки говорят? Или здесь юмор такой? Или она уже нализалась?
Из-за дома появился высокий сухопарый старик, заросший бородой по самые брови. Очень колоритно! Он шагал, слегка прихрамывая. В руке, дулом вниз, держал ружье. Позади него, не издавая ни звука, бежали пять псов.
Старик повел рукой и собаки спокойно улеглись, сам подошел к Хромову. Тот приоткрыл дверь, выбрался и встал, повернувшись спиной к двери.
Венера обиделась. Смертельно. От нечего делать, она рассматривала собак. Те лежали спокойно, внимательно наблюдая за мужчинами, только уши выдавали их настороженность.
Разговор длился минуты три, затем Хромов сел в машину и повернулся к Венере.
— Солнышко, придется тебе здесь немного отдохнуть, я, как только закончу дела, приеду. Выходи из машины, Максимыч познакомит тебя с собаками и покажет дом.