– Ну, на какой-нибудь ваш «глухарь», или как вы это называете. Что бы вы хотели раскрыть, заподозрив приезжую наследницу?
– Теперь я понимаю, Лариса Сергеевна, – усмехнулся он, – почему вы понравились моей дочери.
– И почему же?
– Вы так же неистово воюете с авторитетами, как подрастающее поколение.
– Под авторитетом вы имеете в виду себя?
– Вы когда собираетесь уезжать? – Он не ответил на мой очередной выпад.
Валерия помалкивала, делая вид, что увлечена чтением.
– Завтра. Сегодня нотариус обещала всё оформить. Когда я получу на руки документы, то отыщу где-нибудь агентство по продаже недвижимости. Надеюсь, здесь или в районном центре есть такое? И попрошу их выставить этот дом на продажу. И доверенность оформлю на свою соседку…
– Планы у вас хорошие. – Он немного покашлял. – И вы даже не хотите посмотреть местные достопримечательности?
– А они здесь есть?
Вообще-то я не хотела задерживаться. И Михайловский понял это по моему молчанию.
– Люди издалека, из-за границы едут, чтобы посмотреть Синь-озеро. Вы о нём не слышали? Говорят, наш Большой Шаман – вернее, наш главный бизнесмен и спонсор сирых и убогих – намеревается нажитые неправедным путем деньги вложить в туристический бизнес. И будете вы со временем платить нехилые баксы, чтобы увидеть то, что нынче можете посмотреть бесплатно.
– И когда я могла бы это посмотреть?
– Например, в субботу.
– То есть через два дня? А что я буду делать все это время?! Я здесь никого не знаю. Ходить взад-вперед по центральной улице длиной десять метров?
Лера хихикнула. Папочка же и глазом не моргнул.
– Простите, а чем вы занимаетесь?
– Наша фирма продает компьютеры. Цены самые низкие в области, – привычно проговорила я.
– А наше управление, как я слышал, собирается покупать оргтехнику. Может, вас ожидает выгодный заказ.
Управление внутренних дел никогда не было богатым, и вряд ли этот заказ был бы для нас выгодным, но бизнесмен во мне всё же поднял голову: почему бы не попытаться? Как говорится, совместить приятное с полезным…
Он смотрел мне в глаза и видел, как я мучаюсь, и потому, наверное, решил добавить масла в огонь:
– В конце концов, здесь много лет жила ваша тётка. Неужели вам неинтересно посмотреть на те места, где она бывала, познакомиться с теми людьми…
– …которые её убили, – подсказала я.
Ничего не понимаю, чего вдруг я выпалила то, в чём сама сомневалась, как факт хорошо мне известный. Не иначе от безделья. Или заразилась Лидиной убежденностью.
Михайловский же отреагировал странно: темно-синие глаза его потемнели ещё больше, он наконец сфокусировал на мне свой взгляд, хотя до этого лишь скользил по моему лицу почти равнодушно.
– Убили?! А кто это вам сказал?
– Один за другим два человека, которые никогда друг друга не видели, а первая из них покойную тетку даже не знала.
– Вот как! Небось детективоеды?
– Да. А что? Если вы на меня намекаете, то я к ним не отношусь!
– Так как насчет местных красот? Вы не собирались поехать в отпуск?
– Собиралась, конечно, но…
– В Египет, – ехидно подсказал он.
– Почему именно в Египет?
– Обычно новые русские любят посещать всякие экзотические страны, а те красоты, что в изобилии имеются в родной стране, не знают и знать не хотят!
– Я не поняла, вы приехали со мной поругаться?
Наверное, я этого мента чем-то раздражаю. Своим благополучным видом? Но на мне всего лишь спортивный костюм, который я не нашла даже нужным переодеть.
– Простите, но мне показалось, что вы заранее настроились на то, как мы здесь примитивно живём, в глуши, ничего не видим, а вы такая штучка областного масштаба…
– Вам кажется? – Я начинала закипать. Оттого что ему кажется, он может изливать на меня своё раздражение! – Да, мне кажется! И простите, я сама начинаю думать… Идея частного сыска до ваших мест ещё не дошла?
– Не дошла, – сказал он строго.
– Вот видите, мне даже некому заплатить за то, чтобы убийцу тётки поймать и покарать.
– Да что вы заладили: убийство да убийство! Кто-то из дилетантов, видите ли, провел заочное расследование!
– А вы, не дилетант, профессионал, просто взяли, да и поверили в то, будто женщина, подобная моей тетке, может пойти на речку и утонуть в полынье. Еще бы сказали, утопилась! Может, она и предсмертную записку оставила?
Я не могла понять, чего вдруг завелась. Из-за Лиды, что ли. Наверняка это не только мое мнение. Значит, в поселке ходят слухи, будто Олимпиаду убили, но мало ли здесь ходит слухов!
Всё, хватит, прекратить истерику. Этот синеглазый работник районного угрозыска действует на меня как-то возбуждающе. Вон, даже покойную тётку сюда приплела.