– Тогда что – наркотики, оружие?
– Боеголовки к ракетам! – снисходительно добавил он.
– Напрасно ты смеешься! – вспылила я. – Ты же сам сказал, что бандиты интересуются вовсе не моей скромной персоной. Значит, тем, что в доме может быть спрятано.
– У меня есть к тебе предложение, – медленно проговорил он, словно сама жизнь заставляла его делать выбор. – Давай поищем это нечто вместе.
– Я не возражаю.
В моём ответе было больше эмоций, чем мне бы хотелось. Мне казалось, что майору я небезразлична. Как сказал бы мой папа, кто о чём, а вшивый о бане. Что поделаешь, меньше всего я хотела бы услышать, что Михайловский испытывает интерес ко мне лишь по долгу службы.
– В этой истории мне непонятно только одно: откуда в таком небольшом поселке, как Костромино, могут существовать такие серьезные криминальные элементы?
– Специфика местности, – хмыкнул он. – Как ни странно, здесь легче спрятаться. Костромино в некотором роде современное Гуляйполе. Во-первых, шоссе просматривается в обе стороны – спецподразделениям незамеченными сюда не добраться. За поселком – малопроходимый лес. В эти места на стрелки бандиты из других районов съезжаются. Наши что, наши тихие. У одних партию оружия приняли, другим сдали. Получили свой процент за перевалку или гарантию – и продолжают жить как законопослушные граждане.
Что? Этот тихий посёлочек на самом деле перевалочная база торговцев оружием, здесь выясняют отношения бандиты… И я до сих пор здесь? Та, что собиралась лишь оформить своё наследство!
Глава одиннадцатая
Для начала мы поделили дом на сектора. Начали сверху, с мансарды, но там оказались только одежда тетки да полки с книгами. Вряд ли «это» могло быть запрятано в книгах, но мы их всё равно тщательно пересмотрели.
Потом перетряхнули одежду, особенно уделяя внимание шляпам, обувным коробками и карманам.
Потом спустились на первый этаж. Здесь искать было труднее из-за наличия подсобных помещений в виде кладовок, в одной из которых был прямо-таки солидный запас консервов. Здесь можно было бы долгие месяцы жить в осаде и не помереть с голоду. Мне стало смешно при мысли, что не далее, как вчера, мой обед состоял всего из шоколадки и газированной воды…
И всё равно мы ничего не нашли. Кроме денег. Их сунули в пакет среди постельного белья. Около шестнадцати тысяч долларов.
– Деньги идут к деньгам, – ненатурально хихикнула я, слегка ошеломленная.
– Богатая ты невеста, Лариса Киреева, – равнодушно констатировал Михайловский.
Был первый час ночи, когда мы, усталые, рухнули в кресла гостиной.
– Отрицательный результат – тоже результат, – философски сказал Фёдор; доллары в пакете были для него не тем, что он хотел найти.
Конечно, за такое короткое время тщательно обыскать дом трудно, но если бы тетка что-нибудь спрятала, оно бы нашлось. Не в стены же она замуровывала.
Да и, по словам Михайловского, Олимпиада вряд ли могла быть причастна к чему-нибудь криминальному. Разве что ненароком услышала или увидела. Хорошо, записка отыскалась в шубе, которую я не надела бы до следующей зимы.
– Ты знаешь, что такое «Антитеррор»? – спросила я Федора, будучи уверенной, что он отвечать не станет или просто отшутится, и почти угадала.
– Так называлась акция, с которой началось падение сотника Далматова.
Вроде и ответил, но ничего не объяснил. Как отмахнулся.
– Ты говоришь словно герой шекспировской драмы, – заметила я и прикрыла рот, потому что Фёдор встал и подошёл ко мне так близко, что у меня от волнения сбилось дыхание.
Мы стояли посреди гостиной и молчали, а потом не сговариваясь потянулись друг к другу.
– Вы, случайно, не знаете… – Прозвучавший в тишине голос неизвестного мужчины раздался для нас громом среди ясного неба; никто из нас не подумал запереть входную дверь. – Конечно, неудобно, в такое время у нас все спят… Я стучал, но мне никто не ответил, а свет горел…
Очевидно, мы с Фёдором так резко обернулись и так торопливо отпрянули друг от друга, что, в свою очередь, смутили вошедшего.
– Вы – муж Лиды, – догадалась я, хотя видела его мельком, со спины.
– Да. И я хотел спросить, вы, случайно, не знаете, где моя жена?
– То есть она куда-то вышла, и вы подумали, что ко мне?
– Если бы она вышла только что, я бы не стал её искать. Но она ушла ещё вчера. Соседку попросила с детьми посидеть. Сказала, ненадолго в милицию, а её до сих пор нет. Мы уж и в милицию звонили, и по подругам искали. Я привёз мать, чтобы с детьми побыла. Заявления о пропаже людей, говорят, принимают только через трое суток…
Теперь паузу нарушил Фёдор: