– Кому я мешаю? Я же никого не знаю…
– Кроме начальника местного угрозыска, – усмехнулся Михайловский. – Надеюсь, ты никому не хвасталась, что предложила мне работу частного сыщика?
Фёдор проницательно посмотрел на меня, но я устояла, не отвела взгляд, хотя была виновата, что называется, по полной программе. Герман предложил отвезти меня к сотнику до того, как я призналась ему в начатом расследовании. Кто-то видел, как Фёдор с Валерией приезжали ко мне в первый раз, вот и решили поторопить события.
– Послушай, но тогда в моём отъезде может быть заинтересован лишь человек, у которого рыльце в пушку.
– Аналитик ты мой! – Фёдор на мгновение обнял меня, но тут же отпустил – видно, какая-то мысль не давала ему покоя, а он не умел отстраняться от работы ни в какое время суток. – Разве ты не нанимала для таких дел одного нашего общего знакомого?
– Между прочим, этот знакомый ничего на моё предложение так и не сказал.
– И тем не менее. Кое-какие шаги он уже предпринял…
– Погоди, – я почувствовала, как сама погружаюсь всё глубже в эти размышления, – почему всё-таки Лида сразу домой не пошла?
– Скорее всего ей не дали пойти. Старушка нищенка видела, как в машину садилась женщина, поддерживаемая под руку мужчиной, но опознать его не сможет, зрение плохое. Увидела только длинный плащ и шляпу.
– И какая была машина – не знает.
– Ты права. Для неё все автомобили – нечто движущееся на колесах.
Теперь Фёдор сидел в кресле, а я ходила по комнате туда-сюда, пока он не поймал меня за руку и не усадил рядом. А я как раз думала о том, что если бы он не повёз Лиду в милицию… Идиотская привычка прикидывать, что да как, когда уже ничего нельзя исправить! Папа сказал бы: снявши голову, по волосам не плачут…
Но рассуждала я обо всем каким-то поверхностным слоем сознания, потому что ощущение нереальности происходящего меня не покидало. Не могло со мной такого происходить! Я здесь ни при чём! Я просто приехала оформить наследство.
Инстинкт самосохранения или растерянность человека, до сих пор в настоящий переплёт не попадавшего, толкали меня на какие-то немедленные действия. Оттого мне и ходилось, и маялось, а паника, меня охватившая, не давала спокойно обо всём подумать.
Фёдор почувствовал моё настроение и понимающе кивнул:
– Страшно?
Я не стала отвечать. Спросила только:
– Ты у меня останешься?
Что поделаешь, я боялась. Мой папа частенько приговаривает: «Главное, ввязаться в бой, а там разберёмся, где свои, где чужие!» Я ввязалась, и что. Не только не разобралась, а, кажется, запуталась ещё больше.
– Постелешь мне в гостиной? – Федор, скрывая улыбку, наблюдал за выражением моего лица.
– А на втором этаже не хочешь?
– Мне всё равно, я человек к неудобствам привычный. При необходимости могу спать даже стоя.
– Почему обязательно неудобства? Там такая огромная тахта, хоть конем гуляй!
– Конём – это хорошо.
Голос у Федора был как-то эмоционально не окрашен. Словно действительно ему всё равно, где спать. И с кем. Мое предложение, похоже, он расценил как жест испуганной женщины.
Как много условностей между людьми!
А может, они просто очень уязвимы? Не уверены в себе, не хотят услышать в ответ равнодушный отказ. Мне казалось, что уж такой красивый мужчина, как Михайловский, вполне в себе уверен… Или жена, бросившая его когда-то, поселила в нём сомнение в собственной привлекательности?
Ладно, всё понятно, рискну я. В конце концов, что же мне бояться одной, когда можно бояться вместе!
– Знаешь… – Мы сказали это одновременно и даже руки вытянули вперед в одинаковом жесте.
Фёдор улыбнулся:
– Хорошо, идём спать наверх, раз уж ты такая трусиха!
Он был очень нежен со мной. И вовсе не ледяной. Мужчина, истосковавшийся по женской ласке. А я-то думала, что он меняет женщин как перчатки.
Потом мы лежали обнаженные поверх одеяла и не спешили укрыться, только Фёдор всё крепче прижимал меня к себе. Как жаль, что он живёт в этой глубинке! Вряд ли ему захочется отсюда уехать, а я родилась и всю жизнь прожила в большом городе и не согласилась бы поменять местожительство…
До чего я дошла в своих размышлениях! Никогда прежде после первой ночи я не примеривала мужчину к себе. На долгие годы. Смешно! Для него это скорее всего эпизод. Между расследованиями.
Если память мне не изменяет, имя Фёдор переводится как «дар Бога». Одна наша клиентка решила назвать так своего сына и спрашивала у всех: не будут ли над ним смеяться дети?.. Божий дар Фёдор Михайловский!
Я спросила его:
– О чём ты сейчас думаешь?
– Интересно, что было нужно от тебя людям Бойко? Насколько я могу судить, к истории с твоей тёткой они никакого отношения не имеют.