Он даже подмигнул: мол, знаем мы и о вас кое-что. Я почему-то покраснела. Когда мне говорят «смелее», то будто сомневаются в том, что смелость у меня вообще есть. Потому я и выпалила:
– Говорят, вы торгуете оружием!
Надо же знать, с кем откровенничать! Всё-таки я простая, как белье на веревке. Бойко даже потемнел лицом. Такой откровенности от меня он явно не ждал. Но тут же его лицо разгладилось, как если бы он углядел в моём сообщении весёлый момент.
– Вот видите, а вы говорите, только приехали… Что ж… – Он стремительно прошелся по кабинету, ступая с какой-то особой грацией, отчего я сразу представила его на ринге. – Разговоры, разговоры. В неофициальной обстановке даже смешно отрицать то, что доносит о тебе молва…
– Значит, за мои знания вы не станете меня убивать?
– Убивать? – изумился он. – А почему я должен вас убивать?
– Но убили же мою костроминскую соседку. Как я поняла, только за то, что она видела человека, с которым…
– С которым – что? – спросил Бойко без улыбки. Что такое коммерческая тайна, я знаю и научилась её хранить, а вот все прочие тайны и секреты, кажется, не для меня. Неужели Александр Бойко оказывал такое гипнотическое влияние на мою скромную персону, что я тут же стала выбалтывать ему все, что надо и не надо?
– Ну… я подробностей не знаю, но соседка говорила, что тетю Липу пару раз подвозил домой какой-то человек, которого она прежде не видела. Не местный.
– Поня-ятно, – протянул он.
– А вот мне далеко не все понятно. – Я дерзко посмотрела ему в глаза. – Скажите, Александр, а почему вы приказали своим людям следить за мной?
– Следить? – изумился он – или просто так виртуозно умел скрывать истину.
– Именно. Не далее, как вчера у моего дома стоял чёрный «форд». Говорят, ваша машина.
– Бедная девочка! То-то вы поломали голову, что это может быть. Я всего лишь послал их охранять вас. Как раз после того, как узнал о странном интересе, который проявил к вам некий сотник.
– Вообще-то он купил у меня дом, – пробормотала я, отчего-то холодея сердцем и в момент понимая, что он готов был к чему угодно, только не к этому.
– Дом Липы – этому…
Он как-то беспомощно взглянул на меня: мол, что же ты наделала?
– А что мне было делать? – разозлилась я. – Просто бросить его здесь? Я ведь никого не знала, мне не у кого было спросить совета… Наконец, мне просто нужно ехать домой. Между прочим, я работаю, и мою работу за меня никто не сделает…
– Говорите, никого не знаете? А как же майор Михайловский? Разве у вас с ним нет никаких дел? Я не имею в виду сугубо личные. Фёдор Михайлович – красивый мужчина и женщинам нравится.
Слышать, что ты в своих симпатиях не оригинальна, не очень приятно, но я решила пропустить слова Бойко мимо ушей. А вот насчет наших с Федором дел… Почему бы ему о них и не сказать? Человеку, который всю жизнь любил мою тётку.
– Я хотела перед отъездом все-таки выяснить для себя, да и для всех Киреевых… почему вдруг мою тётку понесло к полынье среди зимы…
– В вечернем платье, – добавил Бойко.
– Я этого не знала, но все равно мне казалось странным, что она вдруг пошла гулять на реку. В одиночку. Папа ездил на похороны и по приезде сказал, что на теле Липы никаких следов насилия не обнаружено. Как будто она вдруг заснула, и так во сне и замерзла.
– Твой папа, Ларочка, оказался провидцем. Именно во сне она замерзла. А точнее, утонула, и в её желудке, кроме шампанского и легкой закуски, обнаружено небольшое количество снотворного. По мнению одного опытного патологоанатома, она приняла его вместе с шампанским. Может, вздремнуть захотела…
– А вы в это не верите?
– У меня своя версия, – просто сказал он.
– Мне нельзя её узнать? – чуть ли не умоляюще спросила я, в момент забыв о своем негативном отношении к торговцам оружием.
Он внимательно посмотрел мне в глаза и вздохнул.
– Липа любила тебя, девочка. Она часто мне говорила, что представляет свою неродившуюся дочь именно такой, как ты… А версия моя вот какова. Липа встретилась с кем-то, чьё имя мы пока не знаем, скорее всего, у него на квартире. Ребята проверили: в тот вечер ни в одном из ресторанов её не видели. И, наверное, этот человек пригласил её на переговоры… Мне кажется, она случайно узнала или увидела такое, что не предназначалось для посторонних глаз или ушей.
Надо же, такую версию почти слово в слово высказал и Фёдор.
– На переговорах ей в бокальчик подсыпали совершенно безвредного, но достаточно крепкого снотворного, а когда она заснула, отвезли её на берег реки и аккуратно опустили в прорубь. И чтобы она от холода сразу в себя не пришла, немного придержали под водой…