Это было не так уж и давно. А если точнее, сегодня.
Мне показалось, что в эту минуту где-то далеко прозвучали взрывы и послышалась частая стрельба.
Но с другой стороны, что значит, показалось? Здесь же поблизости нет стрельбищ, и звуки выстрелов трудно спутать с чем-нибудь ещё.
Я выехала со двора и вернулась, чтобы закрыть ворота и накинуть на столбик кольцо. Всё как было тогда, в первый день моего приезда в тёткин дом.
Выруливая на трассу, я вынуждена была пропустить мчавшуюся куда-то пожарную машину, машину «скорой помощи» и милицейский микроавтобус с задернутыми черными шторками окнами.
Интересно, что у них в Костромино случилось, если выезжают такие специфические машины?
Вроде бы я никогда не относилась к зевакам или вообще к любопытствующим особам, но я вдруг вывернула руль совсем не туда, куда отправилась вначале, а поехала за кавалькадой машин, которые обычно приезжают к неприятностям.
В общем, меня несло по пустынной трассе, и я всё больше увеличивала скорость, направляя путь к одному шикарному коттеджу, где меня недавно так хлебосольно принимали. Если «скорая помощь», пожарные, милиция мчались не туда, ничто не помешает мне вернуться.
Уже на подъезде к знакомым местам я услышала такую плотную стрельбу, словно в бой шло приличное войсковое подразделение. Вряд ли это работали медики или пожарные. Отчего-то я подумала, что и полиция, наверное, предпочтет не идти сейчас в открытый бой. А где-то поблизости стоит машина с оперативниками и ждёт, когда стихнет перестрелка.
Когда же машины, что ехали передо мной, стали сворачивать в сторону, я сбавила скорость и даже проехала поворот на проселочную дорогу, ведущую к коттеджу Далматова.
Впервые голос разума заставил меня подумать о собственной безопасности. И даже репутации. Любой сотрудник управления внутренних дел, имеющий отношение к уголовному розыску, может поинтересоваться, что я делаю в этих краях. Именно в такое время. Собираюсь вступить в казачью сотню?
Некоторое время я еще колебалась: поехать за машинами или не поехать? Но потом решила всё же голосу разума последовать. Развернулась на шоссе и нехотя направилась в обратную сторону.
Однако тревога не отпускала меня, и я решила поехать в Ивлев. К Михайловским. Не подумала даже, что их может просто не быть дома. В конце концов, должен же кто-то объяснить мне, что происходит в этих тихих местах?!
На мое счастье, дома оказалась Лера – она собиралась в школу и очень мне обрадовалась.
– Вот здорово, что ты приехала, я с занятий сорвусь!
– Этого ещё не хватало, – вяло запротестовала я, – а что скажет отец?
– Должен же он понимать, что у нас гостья и я не могу думать только о себе…
В этот момент хитрая девчонка как раз о себе и думала. Но зазвонил телефон. Валерия взяла трубку.
– Да, папа, собралась. Задержалась. Не кричи, Лариса приехала. Что же мне бросить её? Первый урок – биология. – Она внимательно посмотрела на меня: – По-моему, не очень хорошо. Ладно, папа. – Она положила трубку и сказала: – Удалось вырвать только первый урок. Потом он сам приедет. Спросил, как ты выглядишь. Извини, но я сказала, как есть.
– Он тоже с работы сорвется?
– Конечно, – вздохнула она, – родители относятся к себе совсем не так строго, как к детям!
Мы помолчали.
– По-моему, он обрадовался, что ты приехала.
– Наверное, тоже хочет получить от меня недостающее звено.
– Какое звено? – Глаза девчонки заблестели.
– Пока не знаю какое. В его версии, – неопределенно пояснила я, слыша в собственном голосе разочарование. Хотя в моей редакции радость Михайловского по поводу моего приезда выглядела достовернее, я бы предпочла знать, что он мне просто обрадовался.
– Говорят, у вас в Костромино такие дела закручиваются! – вдохновенно начала говорить Лера, но глаза её при этом – странно, шестнадцатилетняя девчонка, а взгляд опытного следователя – внимательно следили за моей реакцией.
– Папа тебе рассказывал?
– Как же, от него дождешься! Все приходится самой по крупинкам собирать. Наши болтают, какую-то женщину убили. Трепотня?
– Ничуть, – сказала я. – Эта женщина была моей соседкой. То есть не моей, а соседкой тети Липы… ну, то есть…
– Я поняла, – сказала Лера, – та Лидия Тимофеевна, которую допрашивал папа. По-моему, тебе опасно оставаться в этом доме.
– А какую опасность я представляю для кого бы то ни было! – беспечно отозвалась я, в глубине души вовсе так не считая.
– Они могут подумать, а вдруг соседка успела тебе всё рассказать?