Нет, не нужно мне ничего такого! Ни странных откровений, ни гипнотических взглядов, ни его касаний, от которых мурашки бегут по коже… Отпихнуть от себя, в сторону! Пусть здесь и остаётся! Где-то вторым планом мелькнула мысль, что, возможно, Шувалов в раздражении просто на себя наговаривает, но я не хотела думать об этом.
– Остановите машину, я выйду.
Мой голос был спокоен, но скулы мне пришлось сжать, чтобы зубы не стучали друг о друга.
– Мы с вами не закончили, – проговорил Шувалов холодно. – Папку вы возьмите с собой. Я к ней не имею никакого отношения. Это вовсе не значит, будто ваш магазин вдруг останется без присмотра. Я назначу управляющего из своих людей, умного и порядочного… Да, представьте себе, Лариса Сергеевна, что такие люди в России ещё не перевелись.
Он заметил мою ухмылку, которую мне не удалось удержать внутри.
До дома Михайловских оставалось совсем немного, да и я решила пройтись пешком, чтобы привести в порядок свои взбудораженные мысли.
Шувалов вышел следом за мной.
– Когда в стране началась постперестроечная чехарда, – сказал он, заступая мне дорогу, – и в армии офицерам по нескольку месяцев не платили деньги, у меня в полку один капитан застрелился, потому что не мог больше своим ратным трудом кормить семью, а ничего больше он не умел. Вы думаете, мне тоже надо было приставить дуло к виску? Этого вы от меня хотите?!
Он выкрикивал мне эти слова, словно я как раз в это время служила в армии и натворила таких дел, что офицеры из-за меня стрелялись. Словно я его в чём-то упрекала.
Я понимала, что злится он не на меня, а на самого себя, потому что давно воевал сам с собой, а это, как известно, самая бесперспективная война…
– Ничего я от вас не хочу! – тоже заорала я. – И уж тем более не хочу жалеть… такого взросленького!
– А вы… вы вполне подходите вашему Михайловскому! Он такой же чокнутый на своей порядочности! Да и порядочность-то в нем анекдотичная. Почему, спрашивают, ковбоя зовут Неуловимый Джо? Да потому, что он на фиг никому не нужен, вот его и не ловят! Вы оба попросту два бесполезных романтика!
– Раз он борется с такими, как вы, значит, его романтика небесполезна!
Я повернулась и пошла прочь. Не оглядываясь. И даже не в ту сторону, потому что не хотела обходить его даже стороной. Нам вообще с Шуваловым не но пути, и всё!
Может, он и хотел сказать ещё что-то, но вслед кричать не стал. Не та выучка.
Боже, что это было? Я стала сбавлять шаг, потом пошла всеёмедленнее и медленнее, еле переставляя ноги, словно на спину мне взвалили неподъемной тяжести мешок. Перешла на другую сторону улицы и пошла в другую сторону, надеясь, что этот тип в черном «форде» уже уехал куда подальше.
Было и вправду тяжело на душе, как будто только что я избежала самого большого в своей жизни искушения. Тогда так ли нужно мне торопиться с моим замужеством? Почему я почти не раздумывая ответила согласием человеку, которого почти не знаю? Как, впрочем, и он меня. Нет, мои дорогие, надо отползать с этой дороги назад, на обочину. Потихоньку. Очень деликатно. И там, сидя в кустах, ещё раз все хорошенько обдумать.
– Лариса, Лара, подождите!
Я обернулась. Господи, опять этот «форд»! Опять этот Шувалов.
Он открыл дверцу и выскочил запыхавшийся, будто не ехал за мной на машине, а бежал.
– Лариса Сергеевна, вы действуете на меня гипнотически! В вашем присутствии я забываю о самых насущных делах и вообще будто перестаю принадлежать самому себе… Вы кричали на меня!
Он укоризненно взглянул. Я смешалась.
– Древние были правы, говоря: Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!.. И о чём вы забыли?
– Я вам не все бумаги отдал!
– Как, еще один магазин? – громко ужаснулась я.
– Нет, всего лишь квитанция на контейнер с вещами. Ведь без нее вы не сможете их получить.
– Спасибо, Серёжа. Простите, если я вам нахамила. Сама не знаю, что со мной случилось!
От моих слов он как-то сник и пробормотал:
– Пожалуйста.
И сколько я шла по улице, столько и чувствовала на спине его взгляд.
Вечером Фёдор, как и обещал, пришёл раньше – в половине девятого. По свидетельству дочери, даже очень рано. Так что за ужином мы собрались все трое.
– Друг твоей тётки умер, – сообщил он, за обе щеки уплетая борщ. Наверное, пообедать ему не пришлось. – Господи, разве можно сравнить это райское кушанье с тем, что готовят в нашей столовой!
– А зачем сравнивать? Просто ешь, да и всё, – посоветовала Лера.