Смотрю на него с удивлением и все сильнее нарастающей паникой. За дверью слышны шаги, разговор обрывается, несдержанные маты и тишина. Мужчина выталкивает меня из квартиры, тыкает пальцем в сторону неприметной черной двери в конце коридора, и на мой вопрос "Зачем?", улыбнувшись одними глазами, выдает: "Пускай побегает, ему полезно". Не став оспаривать сей факт, сразу срываюсь с места и бегу туда, где по моим подсчетам должен быть выход.
Бреду по пустующему ночному городу. Сколько сейчас времени даже не берусь предположить. Часов двенадцать? Час? Мне надо в гаражный комплекс, я должен забрать рюкзак, и стараюсь не думать что будет, если его там нет. Упрямо бреду в сторону известного мне дома, неосознанно двигаясь именно туда, будто меня тянут за нитки, не позволяя сменить направление. К моему удивлению... Нет, не так, в полном шоке смотрю на окна квартиры Андрюхи, тускло светящиеся из-за слабой лампы, и боюсь дышать. Их же...
Поднимаясь по ступенькам, цепляюсь за перила, как на буксире таща себя на нужный этаж. Мне страшно туда подниматься, вполне возможно, что там люди Зверя, менты, сам Сет, да кто угодно. Я уже ни в чем не уверен, совсем.
Постояв пару минут напротив неприметной железной двери, долго не решаюсь позвонить. Пальцы дрожат настолько, что отчетливо вижу, как рука трясется над полом, стоит ее только вытащить из кармана. Это все нервы.
Звоню. Что-то за дверью падает, кто-то бессвязно матерится, а я отказываюсь думать, строить доводы, анализировать. Я жду, замерев в одном эмоциональном состоянии.
Дверь "плавно" отлетает к стене, на меня сердито смотрит АНДРЕЙ, засунув указательный палец себе в рот, он абсолютно здоров, если не считать порезанного пальца, и он...
- Какого хера ты тут делаешь? - вопрос сам собой слетает с губ. Его злость сменяется недоумением и тут же обидой.
- Вообще-то, я тут живу, - язвит, и дернув меня за ворот куртки, затаскивает внутрь.
- Ты Леху не видел? - ноги перестают держать вес моего тела. Падаю на небольшую сколоченную из старых досок обувницу и не решаюсь поднять на него глаза. А действительно, где может быть Леха? - Они с Алькой два дня назад ушли, и ни слуху ни духу... - что-то говорит еще, а мне от стыда перед ним, перед ребятами, так нестерпимо паршиво. И откуда во мне взялись эти чертовы чувства? Их же не было, я точно помню. Сам из себя с садистским удовольствие вырывал, отказывая в помощи всем и стараясь отдалиться, чтобы не привязаться к кому-то.
- Ты есть будешь?
- А? - так и не глядя на него, пялюсь куда-то вбок.
Блядь, Альку-то за что? Сет, сука, как же я его ненавижу. Девку-то зачем... Ярость, злость, бешенство, но упрямо продолжаю строить из себя безэмоциональное чмо.
- Есть, говорю, будешь? Там почти суп готов... правда с моей кровью. Но это ты виноват, нехер звонить, всегда же так заходил...
- Андрей, - зову его, не узнавая собственного голоса, - Я видел Леху и Альку, с ними все нормально... - вру напропалую, уже сейчас понимая, как круто завернулась моя случайная встреча с тем незнакомцем. - Ты не переживай...
- Пока ты не заговорил об этом, я и не переживал, - в момент напрягается и садится передо мной на корточки. - А что происходит? - все так же пытается выглядеть игривым и радушным, но вижу своими глазами как постепенно исчезает его улыбка, а глаза затопляет паника.
- Все нормально... - хочу его успокоить, но не знаю как.
- Какое, к хуям, нормально?! - начинает орать и дергает меня вверх за ворот куртки. - Где они?
- Они в гостях, - с губ срывается пьяная улыбка.
- Каких гостях? - набирает чей-то номер, ждет, кусает губы, все так же держа меня одной рукой. В кухне раздается трель Лехиного сотового, матерится, кидается на кухню, а я, не дожидаясь его возвращения, вываливаюсь на площадку, качаясь словно пьяный из стороны в сторону, и быстро сбегаю по ступенькам вниз. Холодный ветер ударяет в лицо, чувствую каждой клеточкой его ледяной порыв. А еще пахнет снегом. Этот едва уловимый морозный запах пробирается в легкие и стягивает их, вырывая из груди кашель и всхлипы от боли, прострелившей ребра, но вместо желанной белизны - все та же замерзшая грязь под ногами.
В голове одна мысль: "Я виноват!". Это моя вина, что подставил ребят. Это я, блядь, денег должен. Это все я! Так какого хера другие страдают из-за меня?
Взгляд Андрея все еще свеж в памяти: уставший, подавленный, злой. Он не простит меня, да мне и не нужно его прощение. Лишь бы вернуть тех, кто по воле случая "имел честь" водить со мной знакомство. Я не бегу, просто иду, уже примерно представляя сколько мне вот так пилить до гаражного комплекса. Поэтому ловлю попутку, хорошо хоть Сет не додумался обшарить карманы или попросту выкинуть вещи на помойку.
- Есть что-нибудь от головы? - спрашиваю у водилы, сидя на заднем сидении, устало откинув голову на спинку сидения. Вскоре мне прилетает пачка цитрамона, что уже неплохо. Проглатываю сразу три, и поблагодарив, на некоторое время отключаюсь от реальности.
- Эй! - из полусна меня выдергивает недовольный окрик таксиста. На уставшем лице отчетливо читается неприязнь и раздражение, поэтому, не задерживаясь, выбираюсь из салона авто, чтобы тут же проводить взглядом резво тронувшуюся с места тачку.
До гаражей иду бодрым шагом, головная боль начала отступать, чему я несказанно рад; после теплого салона машины холод чувствуется еще острее, но стараюсь не обращать на это внимание, потому что все мои мысли заняты поиском нужных гаражей. Перед тем, как отрубиться, я не слишком-то успел заметить отличительные признаки именно тех гаражей от всех остальных, которых тут пару сотен.
Накидываю на голову капюшон, шапку я потерял давно и теперь челка постоянно лезет в глаза, мешая видеть, да и уши мерзнут. Сколько сейчас? Градусов десять, а мне кажется, что все минус тридцать. Прогуливаясь между ровных рядов гаражей, стараюсь внимательно всматриваться в проемы...
- Че-то ты долго... - вздрагиваю от звука чужого голоса, спину тут же пробивают холодные мурашки, становится жутко и, сука, обидно.
Поворачиваюсь лицом к небольшой постройке, некогда бывшей то ли кафе, то ли мойкой, не разобрать из-за ее обветшалого и убогого вида. Мент сидит на хлипкой балке, спустив одну ногу вниз и не доставая больше полуметра до земли, а другую согнув в колене и облокотившись на нее подбородком.