— Отец, мы же отправимся в Хогвартс, правда? — спросил Джеймс, глаза которого горели предвкушением.
Наверное, каждый маленький волшебник хотел бы посмотреть на знаменитую школу чародейства и волшебства, особенно после эпичных рассказов Эдварда Люпина.
— Правда? — переспросил Драко.
— Правда, — подтвердил Гарри, с удовольствием вспоминая приглашение Северуса и его условия. — Только плотно завтракаем, тепло одеваемся, а согревающие чары в обязательном порядке для всех.
Глава 18. Сумасшедший день
6 января, 2015 г.
Шотландия, Хогвартс.
В последний день школьных каникул выпал снег и, выглянув с утра в окно, Северус довольно улыбнулся, посчитав это добрым знаком. Всё–таки вчера он сам пригласил Гарри и его детей в Хогвартс, чтобы поиграть в снежки. Пять дней без Поттера, который отправился в Блэк–холл днём тридцать первого декабря, стали для Северуса маленькой пыткой. Конечно, он смог закончить один эксперимент, не торопился вечером в постель, провёл много часов в лаборатории, но… чего–то, точнее, кого–то упорно не хватало. К вечеру воскресенья — четвёртого января — он сделал решительно всё, что планировал на каникулах, в том числе и инвентаризацию ингредиентов в личной лаборатории. Ожидать Гарри стало почти невыносимо.
В принципе, если бы Северус остался в Хогвартсе вряд ли его «бойфренд» обиделся бы на него за это, тем более было ясно, что отпущенные выходные Гарри хотел провести со своими детьми. Но Северус — страшно сказать — соскучился, и имел почти физическую потребность дышать одним воздухом с любимым человеком. А ещё лучше — прикоснуться, обнять, вдохнуть приятный запах, покусать и… Мысли решительно сворачивали на тему горизонтальной акробатики, а воображение подкидывало яркие картинки всего того, что они регулярно делали с Поттером в последние месяцы своих отношений.
Промаявшись размышлениями и взвешиванием всех «за» и «против» до полудня понедельника, Северус мужественно решил напроситься в гости. Кроме всего прочего ему было любопытно посмотреть на детей и их общение с Гарри. У самого Северуса с отцом совершенно не сложилось, и если бы Тобиас не умер, когда ему было шестнадцать, то, скорее всего, после своего магического совершеннолетия он бы не вернулся в дом родителей. И, возможно, если бы его мать не умерла так рано, почти сразу за Тобиасом, он бы не был в таком раздрае и сто раз подумал бы, прежде, чем принять метку. Впрочем, не было смысла сожалеть о прошлом.
Когда Северус вышагнул из камина в Блэк–холле, взгляд больших зелёных и счастливых глаз Гарри, заставил сердце трепетать. Поттер глупо улыбался и смотрел на него с такой нежностью, жадностью и чувствами, что Северусу хотелось тут же на него наброситься с поцелуями. Он, естественно, придумал несколько причин своего появления, но все они благополучно вылетели из головы и показались неуместными. К тому же Северус на секунду представил, как гаснут эмоции в ярких глазах, после того, как он сухо сообщит что–то вроде: «надо было поставить твою подпись на квартальном отчёте для Попечительского совета и вот я здесь», и передумал громоздить причины и оправдания. И вместо этого просто сказал:
— Я соскучился.
Гарри зарумянился и потянулся к нему, но отпрянул от криков детей, которые, вбегая в гостиную, нарушили момент. Маленьких Поттеров оказалось не трое, а четверо, и Северус даже успел подумать о том, что обсчитался, но через пару секунд по белобрысой макушке и фамильным чертам опознал Скорпиуса Малфоя.
— Мистер Северус, здравствуйте! — первым поздоровался сын Драко, которого Северус не видел почти год с празднования восьмилетия мальчишки, которое совпадало с днём его собственного рождения.
Вчерашний вечер был довольно приятным, особенно после того, как дети отправились спать: ещё никогда Гарри не отдавался ему настолько самозабвенно, с такими чувствами и страстью. Слизеринец в душе похвалил Северуса за то, что он был милым с отпрысками своего возлюбленного и показал, что дети не будут помехой их отношениям. Конечно, он не делал это специально и не «подлизывался» к ребятне, но старался воспринимать каждого из них, как личность и не слишком давить. Не зря, когда он стал директором Хогвартса, в его библиотеке появилось множество книг по детской психологии и педагогике.
Впрочем, по реакции Джеймса, Альбуса, Скорпиуса и Лили было видно, что им явно не хватает общения со взрослыми мужчинами. Так и не поймёшь, что для ребёнка лучше — папа, который живёт с мамой, но не обращает на тебя внимания, или папа, который живёт отдельно, но раз в полгода на всю неделю безраздельно твой. По крайней мере, сам Северус, выросший с постоянно пьющим отцом, который гонял их с матерью, предпочёл бы второй вариант. Если люди несчастливы друг с другом, то не стоит мучить себя «ради детей», сам он, особенно когда поступил в Хогвартс, безумно сильно хотел, чтобы отец оставил мать, так как защищать её было уже некому.
Также Северуса занимало, насколько бывшая жена Поттера «ездит детям по мозгам», но по тому, что он услышал, аккуратно расспрашивая, с ребятами больше занимается и общается «тётя Гермиона». А Джинни, похоже, как спортивный журналист очень много времени проводила на матчах, тренировках сборных и командировках. Мать, конечно, была авторитетом, но авторитет отца, подкрепляемый образом Героя, тоже был высок. Да и «тётя Гермиона», видимо, не давала свекрови и Джинни сильно «наезжать» на Гарри. Шпионские и педагогические уловки позволили также выяснить, что живут трое маленьких Поттеров с бабушкой и дедушкой, мамой, тётей Гермионой, дядей Роном и их детьми — Хьюго и Рози, в «Норе». А «дом, в котором они когда–то жили, потому что маме не нравился Блэк–холл, мама продала, чтобы сделать ремонт в Норе». Как выяснил Северус, получалось, что старшие дети Уизли почти не появляются у родителей, а с Молли и Артуром живут двое младших. Рон и Артур постоянно на работе, и дом в основном на Гермионе и Молли, так как Джинни тоже работает.
Беседа Северуса с детьми заинтересовала и Гарри, а дети были рады рассказать о своей жизни отцу. Также ненавязчивые опросы на разные темы, выявили неплохой уровень образования у Джеймса и Альбуса, Северус знал, что Скорпиуса учат репетиторы, но тот не всегда мог ответить на тот или иной вопрос, а то, что касается маггловского мира, вообще знал очень поверхностно.
Защита замка сообщила Директору Хогвартса о том, что на площадке аппарации появились ожидаемые им гости, среди которых был и его крестник. Северус накинул тёплую мантию и направился к главному входу, чтобы встретить компанию. На перекрёстке центрального донжона он встретил Лонгботтома, который, как и все деканы оставался в школе из–за нескольких учеников, которые не могли или не хотели отправляться к родителям или родственникам на зимние каникулы. По всей видимости, тот проведывал с утра теплицы и направлялся к своим апартаментам недалеко от «барсучат».
— Невилл, одевайтесь теплее и за мной, — скомандовал Северус с серьёзнейшей миной на лице. — На Хогвартс хотят напасть.
— Что? Кто? — вытаращился на него декан Хафлпаффа, но тут же посуровел. — Я с вами! У меня под рабочей мантией куртка из драконьей кожи она тёплая. Я был в восемнадцатой теплице, там не все растения даже меня слушаются, — пояснил свою экипировку Невилл.
Северус кивнул, еле сдерживая смех, но всё–таки набросил на Лонгботтома согревающие чары.
— Вы послали патронусы остальным деканам? — спросил тот, крепко сжимая палочку.
— Думаю, мы с ними и так справимся, — с лёгким пафосом ответил Северус и когда они с Невиллом выскочили из арки ворот, громким от использования «соноруса» голосом пророкотал: — Да начнётся Снежная битва!
Северус отдал должное Лонгботтому: на лице профессора гербологии не дрогнул ни один мускул, когда он понял, что его провели, и увидел, с кем им придётся сражаться. Наоборот, завидев друзей вместе с детьми, Невилл коварно улыбнулся и сделал несколько пассов палочкой.