— Вы что себе позволяете? — опешила я, и не думая подчиняться. — Вы не можете мне приказывать. Это мой дом, и я здесь хозяйка. Хотите есть — на то есть слуги, им и говорите.
— Тварь!!! — истошно взвизгнула Эдиз. — Как ты смеешь дерзить старшим?!
— Мое положение выше вашего. Следите за своими словами… тетушка, — холодно бросила я, ощущая в груди гневную дрожь. Посмотрите на нее только! Отец едва вышел за порог, а она уже показала свой дурной нрав. Да кем она себя возомнила?
— Силла! Немедленно преподай ей урок! — зло крикнула тетушка.
Ах, отец! Куда ты поехал? Демоны не у Барьера! Они здесь! Прямо в нашем дворе!
Служанка Силла — неизменная спутница тетушки — коротко кивнула и схватила меня за плечо.
— Что вы делаете?! Немедленно отпустите! Вы не… Ай!
Одним богам известно, откуда эта Силла достала кнут. Кажется, он все это время висел у нее на поясе. Толкнув меня на землю, она взмахнула оружием и ударила по спине так, что три слоя одеяний в раз окрасились кровью. Из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался наполненный жгучей болью крик. За первым ударом последовал второй, а после третьего я не выдержала и потеряла сознание. Всю жизнь я росла в достатке, но это был первый раз, когда я увидела обратную сторону богатства — зависть.
Отец никогда не бил и не ругал меня. Пусть с дисциплиной у меня, и правда, все сложно, но папа говорил, что главное — доброе сердце и благородный дух. И если мои поступки будут выходить за рамки принятого, то лишь во имя чести и достоинства. Так он сказал. Но папы больше рядом нет, а впереди целый год со змеями под одной крышей.
Эра 2. Огонек
Очнувшись, я заплакала от боли. Спина горела так, будто демоны на ней костер развели и танцы устроили. Каждое движение отзывалось болью, заставляя мечтать вновь потерять сознание. Было бы хорошо уснуть и проснуться тогда, когда все уже заживет. Папочка, посмотри, что сделали с твоей дочерью. Что же мне теперь делать?
Вокруг было тихо. Ни лекарей, ни служанок — никто не пришел позаботиться обо мне. Открыв опухшие от слез глаза, я увидела, что лежу в своей комнате. За окном было уже темно, а со двора доносились звуки музыки и смеха. Она что, праздник устроила?
Дрожа от переживаний, я с третьего раза смогла встать с кровати и медленно приблизилась к окну. Толкнув деревянную створку, выглянула наружу и увидела множество зажженных фонарей. Звуки музыки и голосов шли со стороны беседки, что расположена в саду. Я опустила глаза на свои руки, до побелевших костяшек сжимающих оплетку подоконника.
— Мне нужен лекарь. И еда, — глотая гнев и комкая слова жалости в горле, прошептала я.
Не может быть, чтобы не нашлось управы на этих женщин. Я обещала отцу, что защищу дом, поэтому просто не могу сдаться. Кровь на спине подсохла, и одежда прилипла, причиняя боль от любого неосторожного движения. Наверное, раны не такие серьезные, как казалось сначала, потому что я думала, будет гораздо хуже. Щиплет и жжет, но уже гораздо меньше, чем раньше.
Стараясь двигаться осторожно, я добралась до выхода и толкнула дверь. Покинув комнату, тихо побрела по крытым галереям и коридорам вглубь поместья. В кухонном дворике было тихо, но все еще горел свет. Кажется, там есть кто-то из слуг? Двигаясь вдоль ряда бочек с водой, дошла до здания и заглянула внутрь.
— Айла? — окликнула я кухарку, которая стояла возле печи и сосредоточенно снимала пенку с мясного бульона. Обернувшись, старушка увидела меня, и глаза ее расширились, наполнившись слезами.
— Маленькая госпожа! Госпожа, вы… — договорить она не смогла, потому что ее губы задрожали а слова застряли в горле при виде моего осунувшегося лица.
— Айла, я есть хочу… — тихо сказала я, цепляясь за дверной проем.
— Проходите скорее. Проходите. Не приведи Небо старшая госпожа вас увидит. Идите сюда, я налью вам суп. Ох, что же это, да как же так… — подхватив меня под руку и плача при виде исполосованной спины, старушка подвела меня к столу и помогла сесть. Вытерев слезы рукавом, она поспешила к шкафу и достала посуду. Набрав суп из кастрюли, она поставила его передо мной и подала ложку и ломоть хлеба.
— Вкусно, — пробормотала я, набивая рот едой.
— Ох, госпожа, беда. Какая же беда приключилась, — сев напротив, ударилась в слезы она.
— Не страшно. Сейчас доем и выкину этих змей отсюда, — мрачно произнесла я, готовая защищать свой дом до конца.