— Я же не могу закончить вот так? — одними губами прошептала я, сползая по запертым воротам на порог. Из рук выпал фонарь, у меня уже просто не было сил его держать. Глаза закрывались, а решимость бороться таяла подобно снегу посреди лета.
Однако даже так я не могла списать на жар и усталость то, что произошло дальше. Фонарик, что я выронила, не потух, а начал рвано мерцать. Огонек, заключенный внутри, прожег дырку в бумаге и поднялся в воздух. Сгусток огня был размером примерно с мой кулак и вел себя при этом, как живой и разумный. Кажется, отец как-то упоминал что-то об этих духах. Слабые отголоски истинного пламени, эти духи порождались темной энергией и были всего лишь вредителями. Они могли обронить искры, чтобы начался пожар, но на большее не были способны. Получается, этот дух притаился в нашем поместье и, когда тетушка устроила праздник и развесила фонари, спрятался среди прочих огней.
— В конце концов со мной остался только маленький злой дух, — слабо улыбнулась я, не ощущая страха. Огонек был очень красивым и немного любопытным. Он заметил меня и спрятался за фонарь, заинтересованно выглядывая. Однако тепло его искр подпалило бумагу фонаря еще больше, и разгорелся костер. Мне показалось это забавным. — Было бы неплохо устроить пожар, Огонек. Может, тогда меня кто-нибудь заметил бы…
Злой дух с интересом прислушивался к моим словам, но вряд ли что-то понимал. Да я и не ждала этого, просто было страшно умирать одной на улице в полной тишине. Сил держать глаза открытыми уже почти не было, и я начала заваливаться набок. Заметив это, Огонек вышел из укрытия и стал кружить над моей головой, роняя искры. Он поднимался все выше, а после перемахнул через забор и скрылся где-то во дворе, оставляя одну.
Мне осталось лишь заканчивать этот день в одиночестве, когда послышался смутный шум. Кажется, во дворе что-то происходило. Внезапно ворота распахнулись, и я услышала голос:
— Тушите! Скорее тушите! Я за лекарем! — тревожно кричал мужчина.
— Пап, не нужно, я в порядке, — раздался голос подруги.
— Камия, дочка, ты не обожглась? Точно не нужен лекарь?
— Все хорошо, пап. Думаю, я забыла свечу потушить перед сном. Извини… Погоди, что это там? Пап, ты видишь это?
— Что? Где? А ну постой здесь, я пойду посмотрю.
— Господин, пожар потушили! Сгорела только занавеска в комнате госпожи! — раздался крик из глубины двора.
— Хорошо! Молодцы! Проверьте пока остальные помещения! — отозвался голос торговца уже гораздо ближе, а после моего плеча коснулась чужая рука: — Так, это еще что? Погоди-ка! Эра? Великие Небеса, Эра! В каком ты состоянии?! Что случилось?! Эра!
— Что? Отец, это Эра? — поспешила к нам Камия, и вскоре моей ладони коснулись теплые руки подруги.
Я сжала ее пальцы и прошептала:
— Тетушка. Тетушка Эдиз.
На этом силы оставили меня, и сознание медленно померкло, а над крышей дома слабо мерцала крошечная искорка, довольная собой.
Проснувшись, я обнаружила, что уже рассвело. Взору предстала незнакомая комната, но памятные события вечера не дали ошибиться — наверняка я в доме Камии. Стало быть, ура? Я спаслась? Осторожно сев на кушетке, я поняла, что спина почти не болит. Грудь туго перетягивала повязка, под которой целебная мазь приятно холодила кожу. Видимо, пока я была без сознания, приходил лекарь и спас меня. Очень большое спасибо. Теперь бы воды…
Осмотревшись в комнате, я не обнаружила ни воды, ни людей. В просторной комнате стоял красивый шкаф с расписными вазами и шкатулками, два больших сундука, кровать, столик с цветами у окна и кушетка, на которой меня и положили. Думаю, это комната Камии. Здесь нет занавести и все еще немного пахнет гарью. Если присомтреться, можно заметить пару подпалин на стене.
Раз уж проснулась, надобно выйти и поблагодарить хозяев… Что это? Кажется, я только что видела какой-то отблеск в углу. Показалось? Ан нет, под потолком притаилась маленькая искорка, и кажется, я знаю, кто это. По вчерашним событиям я помню, что это был огненный шарик. Теперь он совсем маленький стал. Наверное, много сил израсходовал, разжигая пожар. Для такой крохи это было большим делом. Заметив мой взгляд, искорка подлетела ближе и стала мельтешить перед глазами.
— И тебе привет, Огонек, — улыбнулась я, поправляя ворот одеяния. За окном ветер безмятежно шелестел листвой и чинно нес по небу легкие белые облака. — Спасибо за вчерашнее, ты очень помог мне.