— Здесь, это я, — слышала Настенька голос своего деда. — А почему вы спрашиваете?
— Вас вбросил в воду малый хулиган, это мой сын, я пришла попросить у вас прощения.
— Э, что там, я уже поправился, — смутился дед.
— И вашей внучке этот мой хулиган…
Женщина не закончила, замолчала, покраснела лицом и сразу после этого побледнела. Закревский так же смотрел на неё, не в силах от удивления промолвить и слова. Что-то он бормотнул себе под нос и быстро вошел в квартиру, оставив за собой открытые двери. Женщина не осмеливалась войти и стояла в сенях. Закревский поставил на пол патефон, который он нёс от вокзала, и повернулся к двери уже стараясь успокоиться:
— Ну, заходи же… (Края его губ вздрогнули.) Да тут и Сергей твой, и… Ну, заходи же, сколько лет я тебя не видел… (Лицо его засветилось радостью.) Ты ж как дочка мне… Ну, чего там… А помнишь, как ты спасла нас от бандитов?..
Женщина тихо плакала, Настин дед погладил её по голове и поцеловал в лоб. Серж стоял как окаменелый. Отец Сержа встал с кресла так быстро, будто бы кресло горело огнем. Он стоял, опустив руки и не знал, куда деться.
— Так вот, кого ты так обидел… — повернулся отец к Сержу и замолчал, а после сказал тише: — Это я его обидел, это я сам виноват…
Первая напряженная минута прошла. Настенька стояла на кресле, обнявшись с мамой так, что, казалось, их никак не оторвёшь одну от другой.
— А, мама… Ой, девочки, идите сюда! — крикнула Настенька. — Мама, это мои подруги.
— О, у них большая дружба, сказал дед. — Такая у них дружба, что только радоваться можно.
— Здравствуйте, девочки, — сказала мама. — Хоть я вас в первый раз вижу, но уже люблю вас за то, что вы дружите с моей Настенькой.
— О, Настенька молодец, — сказал дед. — Она и учится, и веселится, и читает, и играет, и такая самостоятельная, и такой хозяйкой была, когда… (Он хотел сказать: «когда я болел», но подумал и сказал: «когда нужно было».)
— Ну теперь уже я тут хозяйка, — сказала Настина мама, — добро пожаловать, все за стол. Хорошо, что вы не забывали их тут, — говорила она отцу и матери Сержа. — И вам, девочки, спасибо за дружбу с Настенькой. Дружба — большое дело. Без дружбы человеку трудно жить, слышите, девочки? Дружба делает большие дела. И в горе, и в радости человеку нельзя быть без дружбы. Уважайте, дети, дружбу, это самое дорогое и важное, что есть у человека. Растите большие и сохраните на всю жизнь дружбу. И знайте — особенно сильная должна быть та дружба, которая зарождается в детстве и в молодом возрасте.
Серж вдруг зарыдал и бросился к двери. Дети бросились к окну и увидели, как он быстро бежал по переулку. Его мать окинула всех взглядом, и в её взгляде было столько беспокойства за своего ребенка.
— Что это за мальчик? — спросила Настина мама. — Я и не заметила его сразу.
— Это… Это… мой. Я потом расскажу, тихо проговорила мать Сержа.
— Он теперь побежит домой, — сказал Настин дед. — Это и хорошо, пусть побудет наедине с собой, успокоится.
— Он больше таким не будет, — сказал отец Сержа громко и решительно, и тон его голоса настроил всех на более весёлый лад.
Все сидели за столом, на который Настина мама ставила всё больше и больше всяких угощений. Мама Сержа начала ей помогать. Надя выскочила из-за стола и начала пересматривать патефонные пластинки.
— «Лезгинка!» — закричала она вдруг.
— Ой, девочки! — крикнула Рая.
А Настенька совсем потеряла свою былую хозяйственную самостоятельность. Ей хотелось нежиться и быть возле мамы. И когда мама подходила к столу, Настенька прислонялась к ней головой. Наконец мама села возле своей Настеньки. Через полчаса, после первой порции чая, между взрослыми за столом шёл живой и весёлый разговор. А дети завели патефон и начали танцевать осетинскую «лезгинку». Дед не сдержался. Он отошел от стены, смотрел на детей, в такт танца хлопал в ладоши и приговаривал:
— Гоп-гоп, Настенька. Гоп-гоп, Раечка. Гоп-гоп, Фанечка. Гоп-гоп, Наденька.
И на лице его всё время лежала печать радости.
© Перевод: Владимир Малаховский, 2015.