— Сколько хочу, столько и покупаю! — крикнул Серж, с орлиной гордостью смотря и на буфетчицу, и на детей.
— Ты чего кричишь? — отозвалась обиженная буфетчица. — Я старая женщина. Видишь, какой герой нашёлся. Сам коту по пяту, а распоряжается.
— Если захочу, так могу весь этот твой буфет купить сразу! — рявкнул Серж, рассовывая по карманам лакомства.
В таких случаях всегда может найтись какой-нибудь подхалим, самый настоящий подлиза. Тут подскочил белобрысый Мишка, и половина купленных Сержем конфет оказалась в его карманах. По дороге в класс Серж увидел Настю. С какой беспредельной гордостью посмотрел он на неё, на эту какую-то там Настеньку, которая очень редко что-нибудь покупает в буфете, а чаще приносит себе из дому хлеб и колбасу или что-нибудь подобное.
Раздался звонок, и Серж гордо вошёл в класс, с усмешкой посматривая на всех. Сержу стало казаться, что он много сделал уже для того, что бы обновить то, что было за последние дни потеряно; чтобы на него стали смотреть как на героя, который никого и ничего не боится, который лучше всех и самый выдающийся. Ему стало спокойней на душе, но всё большая злоба к Насте мучила его. Он же ей ничего такого до сих пор не сделал, чтобы она чувствовала его силу и преимущество. Она же до сих пор может думать, что он ничего не сто́ит: что в арифметических примерах он очень слаб, что на нём осталась та печать, которую поставила на него учительница словом «хулиган», что он никакой не герой, что он не самый выдающийся и что он и остался таким ничтожеством, каким был тогда, когда его пожилой человек тряс на улице за плечо. Так прошли первые уроки.
Серж видел, что Настя на большой перемене что-то положила в парту. Когда она куда-то вышла, он развязал положенную в парту Настей сумку и заглянул в неё. Сумка была полная гороха. Серж сумку не завязал, а поставил её так, чтобы горох не высыпался и к сумке привязал нитку, а конец нитки протянул к парте белобрысого Мишки (сам он сидел на первой парте — всякую его шалость могла легко заметить учительница). Когда начался урок, Мишка потянул за нитку, и весь горох рассыпался по всему классу.
— Что это? — крикнула учительница.
— Это Настя Закревская целыми сумками горох в класс носит! — выкрикнул Серж.
— Настя, зачем ты носишь горох в класс? — спросила учительница.
— Это я купила, чтобы суп варить.
— Тебе мама сказала купить?
— Я сама. Моя мама живет в Москве.
— Ты всегда так делаешь?
— Нет, раньше дедушка всё покупал, а теперь он лежит больной. Мне нужно и купить, и суп сварить, и в аптеку сходить, и за ним присматривать. А как я могу после занятий купить, если мне сразу нужно домой бежать, — может, ему, больному, что-нибудь нужно, — он же и так столько времени, пока я здесь, один лежит.
— А больше у тебя никого здесь нет?
— Никого нет.
Разговор с учительницей закончился, но на перемене начался разговор с детьми. Все спрашивали Настю:
— А почему твоя мама живет не с вами, а в Москве?
— Она там доучивается.
— Как это доучивается?
— Потому что она училась дома, сама, заочно в институте, а на всю эту осень и на начало зимы она уехала сдавать последние экзамены и работать над дипломной работой. А когда она все это закончит, то тогда приедет к нам и или будем жить здесь, или поедем с мамой туда, куда её пошлют.
— А где твой папа?
— Мой папа умер, когда я была ещё совсем маленькой, и я его не помню.
— А откуда вы сюда приехали?
— Мы приехали из района, там моя мама была учительницей в начальной школе.
— А там было хорошо?
— О, мне туда снова хочется. Там такой лес и такая речка! Мы с мамой так любим лес. А осенью какой лес красивый! На поле мокро, пусто, ветер бродит, а в лесу сосны густо стоят; зелено, укромно, свежо и только по верхушкам сосен ветер — ш-ш-ш… И можжевельник — зелёный стоит под каким-нибудь деревом. А на крушиновом или ореховом кусте останется иногда один жёлтый листочек, и так на него славно смотреть. Ого, я люблю то место, где мы жили. Моя мама говорила, что, когда закончит обучение, будет просить, чтобы её направили на работу в деревню. Она сказала, что любит так сельскую местность потому, что родилась и выросла в деревне. И я так же родилась и жила в деревне.
— А кем был твой папа?
— Мой папа был сельским учителем, а мама была родом из того самого села, куда приехал работать мой папа. Мама моя едва умела читать и писать, а папа её научил большему, и мама поехала на учительские курсы. Так и она стала учительницей. Позже родилась я, а папа мой умер, и мама поступила учиться заочно в институт. Она всегда сама училась и книги читала и теперь мне всё пишет из Москвы, чтобы и я училась и книги читала. А мой дед — это папин отец, он родом из этого самого города. Мама моя в прошлом году долго болела, у неё было воспаление лёгких, она простудилась и весь конец прошлогодней зимы не работала в школе, а потом поехала в Москву, а дед привёз меня сюда, он любит этот город, а в деревне там, он говорит, ему нечем было заняться.