— Господин мэр, — все так же томно и с придыханием произнесла я, — надеюсь, вы понимаете, что ремонт моей двери теперь на совести мэрии. И свободны, не мешайте молодой здоровой ведьме поднимать численность собственно черных ведьм. Мы с господином белым магом как-нибудь без свидетелей обойдемся, и свечу держать нам не надо — я все-таки не девочка, да и у господина мага, я уверена, уже имеется внушительный опыт в интимных делах.
Морда смотрел на меня так, что в какой-то момент в душе едва совесть не проснулась. Но я же черная ведьма, совести у меня отродясь не было.
— Доброй ночи, — очень вежливо сказала я, демонстративно обнимая белого мага.
Мэр не пошевелился.
— Дохрай.
Когда я уводила белого в подвал, в лавке рычал мой дух-хранитель и пытался что-то сказать мэр, но… Но кого вообще волнует, чего там желал поведать нам новый градоправитель. Меня не волновало вовсе. Белого мага, который под видом придерживания облапал все, что только можно было, и вовсе ничего, кроме молоденькой ведьмы, в данный момент не интересовало.
И зря.
Потому что едва мы спустились в подвал, мужик осознал, что это явно не спальня, и выдохнул:
— Где это мы?
Щелкнув пальцами и запирая дверь в погреб, устало приказала:
— Белый источник ищи, рожа охамевшая.
Потрясенный мэтр Октарион в изумлении уставился на меня, после глянул на запертую дверь, нервно сглотнул. Если он и правда такой спец, каким себя показал, обнаружив, что я ощущаю колебания белого источника, значит, знает — сила черной ведьмы в непосредственной близости от источника удесятеряется, и в данный момент мне совершенно ничего не стоит его убить. Да-да, а вы думаете, почему во всех сказках про черных ведьм деткам строго-настрого запрещено входить в ведьминский домик. Магам, к слову, можно, но только в домик, а белый так неосмотрительно сунулся за мной в погреб…
— Время пошло, — коварно протянула я, глядя на мага.
— Слушай, девочка… — физиономию белого знатно перекосило.
— Я могу начать с выпивания твоей силы, — промурлыкала черная ведьма, чувствуя, что зря притопала сюда босиком, так и простыть недолго.
— Я дурак, да, признаю. — Белый тихо выругался. — Источник используешь, чтобы привязать духа?
— Не твое дело. — Мы, черные, вообще не любим делиться своими планами на будущее.
— Ну ты даешь! — Белый судорожно вздохнул. — Духа зови.
Я закрыла глаза и прошептала: «Гардэм».
Истончающийся призрачный кот явился незамедлительно. Мэтр Октарион еще раз посмотрел на меня, вздохнул и пошел работать. Причем почти все сам сделал — и круг начертил, и звезду вывел, и даже сцентровал плазму. После уже была моя работа, но выгонять мага я не стала. При нем резанула вену, делясь жизненной силой с духом, при нем привязала Гардэма к белому источнику.
Потом, пошатываясь и не сговариваясь, мы с белым пошли к выходу. Перед дверью на миг остановились — там, в лавке, судя по звукам, шел бой.
— Надо же как господин мэр за ваше достоинство переживает, — задумчиво сказала я.
— Да? Мне кажется, его тревоги связаны исключительно с вашей честью, — хмыкнул маг. И неожиданно представился: — Арвейн.
— Аэтелль, — представилась в ответ, — но для вас исключительно…
— …госпожа ведьма.
— Именно так.
Маг оказался догадливым, что было приятно.
— Ты не женат? — даже не знаю, почему и спросила-то, отодвигая засов вручную.
Арвейн не мешал, видимо знал, что выход только ведьма открыть может.
— Нет, — он рассмеялся, — мне раньше такие, как ты не встречались, а типичные черные ведьмы не в моем вкусе.
А я, значит, не типичная черная?!
— Огребешь! — предупредила вполне серьезно.
— Извини-извини, не хотел обидеть.
Смешной он.
Мы вышли из погреба, вошли в лавку, застукали эпический слом моей торговой стойки. И главное, даже претензии предъявить некому — стойку ломал Дохрай, и ломал он ее мордой, в смысле мэром. После такого хранителя даже расхотелось ругать за разгром.
— Кстати, а приворотные вы, госпожа ведьма, как я понимаю, не варите? — прошептал остановившийся за моей спиной маг.
— Бесят, — объяснила я.
— А-а, — протянул Арвейн.
— К чему был вопрос? — указывая Дохраю на выход, поинтересовалась у мага.
— Я же вижу, что нейтрализую, и пока среди всех зелий, что подливались господину мэру, не обнаружил ни одного приворотного.
Коварно ухмыльнувшись, тихо попросила:
— Ему не говорите.
— Боюсь, я обязан предоставить отчет о проделанной работе.
— Это будет ударом для мужского самолюбия, — констатировала не без удовольствия.