– Нет, что вы. Он абсолютно здоров. Потому что мы не делали ему прививок и сохраняли естественный иммунитет.
– Конечно. А чем он увлекается?
– Математикой и языками. И еще музыкой. Играет на гитаре.
– Вы случайно не знаете его любимых исполнителей?
– Послушайте-ка, милая барышня, – вдруг жестко говорит отец Курта, – давайте прекратим этот бессмысленный разговор. Я хочу знать, в чем нас обвиняют и можем ли мы по вашим дурацким законам рассчитывать на адвоката? Я не спорю, Курт повел себя безобразно. Будь мы на Земле, я предположил бы, что они выпили на этой вечеринке, но здесь у вас даже взрослый человек не может достать спиртное. Значит, надо спросить эту девицу, Карен, как это вышло, что он ее ударил ни с того ни с сего. Впрочем, я его ни в коем случае не оправдываю и дома поговорю с ним по-мужски. Но опять-таки на Земле это было бы делом школьного комитета, и никто бы не подумал привлекать полицию.
– А я думаю, что это во многом вина школы, – вставляет мама. – Детей совершенно не приучают к чтению, не развивают воображение. Вы видели список для внеклассного чтения в выпускном классе? Там же сплошные «Как разжечь костер» да определители растений или птиц. Еще эти странные книжки по аутотренингу и релаксации. А дети и так отупевшие после вашей дурацкой блокады. Ходят, как идиоты заторможенные. Нет, я не спорю, современных подростков трудно увлечь чтением, но есть же столько замечательных приключенческих книг!
– И вы давали их читать Курту?
– Да! – с вызовом говорит она. – А что – это преступление?
«Нет, – отвечаю я мысленно, – просто опасная глупость».
Входит женщина-патрульный, которая привезла меня сюда. Я невольно вздрагиваю.
– Фрау Фишер, вам прислали данные, – говорит она.
Я вздыхаю с облегчением.
– Что это значит? Какие еще данные? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит и когда нас выпустят? – возмущается господин Беккер.
Но я трусливо сбегаю, оставив констебля разбираться с арестантами. В конце концов, ей за это платят. А мне – не за это.
Глава 4
Что случилось с Куртом?
То же, что едва не случилось со мной двадцать лет назад.
1
Уинифред Котовски должна была стать первым человеком, который умер на нашей планете. Несчастье случилось с ней еще в Солнечной системе. Но она узнала об этом только семь лет спустя. Через три года после старта с околоземной орбиты стандартный серийный корабль «Поиск 213» вышел за пояс Койпера и запустил двигатель Алькубиерре, создавший вокруг корабля замкнутый пузырь с отдельным «куском» пространства-времени. Позади корабля за счет сжатия дополнительных измерений пространство-время расширялось, а впереди, за счет их расширения, сжималось, что приводило к перемещению пузыря вперед со сверхсветовой скоростью. Мгновенно «Поиск» оказался на границе системы Глизе 581 и еще четыре года потратил на то, чтобы достичь планеты Глизе 581 d, находящейся в «поясе жизни». Еще во время полета Котовски – биолог и оператор систем жизнеобеспечения – начала замечать отклонения в своем здоровье и вскоре поняла, в чем дело: в ее поджелудочной железе поселилась агрессивная, нечувствительная к терапии опухоль, съедавшая ее заживо.
Какое-то время она скрывала свое состояние, пытаясь в одиночку справиться с ужасом и обидой на мироздание, потом призналась своим друзьям и категорически запретила им разворачивать корабль – она знала, что не доживет до возвращения. И когда первый шаттл с группой исследователей нырнул в облачный слой Глизе и Уинифред разглядела в иллюминатор непривычные иссиня-темные пески, светло-розовые в солнечных лучах снежные вершины гор и такую знакомую голубовато-зеленую ширь океана, она заплакала навзрыд: по черным, усыпанным звездами небесам, которые никогда не увидит, и по недосягаемой Земле, где осталось столько несказанных слов и незаконченных дел.
Сама планета, как скоро выяснилось, была долгожданным подарком для человечества. С гравитацией в полторы единицы, с достаточным содержанием кислорода в атмосфере, с биосферой, миллиарды лет остававшейся в пределах океана и не породившей сколь-нибудь высокоразвитых форм, она была прекрасным кандидатом на колонизацию. Что было удачей, но не чудом: если учитывать, что в Галактике были обнаружены триллионы планет, то получалось, что среди них должно быть немало землеподобных, а среди них – немало настолько землеподобных, что они были пригодны для колонизации. Разумеется, найти такую планету во время 213-й поисковой экспедиции было чистым везением, и Уинифред порой думала, не было ли то, что случилось с ней, жертвой, которую потребовала себе злобная Вселенная.