IV
Ливис Гардинир, граф Тирск, был не в самом веселом настроении, когда стражники отдали честь, и их командир поклонился ему через открытую дверь.
Лэнгхорн, как я ненавижу политику - особенно придворную политику, - резко подумал он. - И особенно придворную политику в нынешнее время!
Конечно, - признал он немного неохотно, когда один из бесчисленных секретарей герцога Ферна встретил его с глубоким поклоном прямо в башне короля Арналда, - могло быть и хуже. На самом деле, последние два года или около того было хуже - намного хуже. Сейчас дела шли в гору, по крайней мере, для него лично, и он был благодарен, что это было правдой. С другой стороны, он мог бы пожелать, чтобы они начали поиски немного раньше... и не такой катастрофической ценой для всех остальных.
Секретарь провел его по короткому широкому коридору, повернул за угол, поднялся по пологой лестнице и осторожно постучал в украшенную резьбой деревянную дверь.
- Войдите! - раздался глубокий голос, и секретарь широко распахнул богато украшенную панель.
- Граф Тирск здесь, ваша светлость, - объявил он.
- Превосходно. Превосходно! Входите, милорд!
Тирск повиновался приглашению глубокого голоса и прошел мимо секретаря в роскошный, залитый солнцем кабинет. Стены башни короля Арналда были толщиной более трех футов, но какой-то ремонтник тщательно прорезал окна, простиравшиеся сквозь толстую каменную кладку почти от пола до потолка. Они наполнили комнату светом и, по крайней мере, иллюзией тепла. Это была приятная иллюзия, учитывая ледяную погоду на улице. Однако реальность огня, потрескивающего в широком очаге, значительно больше помогала сдерживать холод, и он был благодарен за это, даже если дымоход, казалось, немного дымил.
- Спасибо, что пришли так быстро, милорд, - сказал обладатель глубокого голоса, вставая из-за своего стола.
Сэмил Какрейн, герцог Ферн, был мужчиной среднего роста, широкогрудым, с все еще сильными руками и кистями, несмотря на годы, проведенные в офисах, очень похожих на этот. Его волосы засеребрились с возрастом, но все еще были густыми и вьющимися, несмотря на то, что он был на несколько лет старше седого Тирска. Однако в наши дни эти жилистые руки были мягкими и ухоженными, без мозолей от меча, которыми они хвастались, когда он был моложе, и он обнаружил, что гусиное перо было гораздо более смертоносным оружием, чем любой клинок, которым он когда-либо владел.
- Мое время принадлежит его величеству, ваша светлость, - сказал Тирск, кланяясь первому советнику королевства Долар, - а морские офицеры рано узнают, что нет ничего дороже времени. - Он снова выпрямился с улыбкой, которая была явно очень тонкой. - Меняющиеся приливы и отливы не вызывают сострадания, а ветры, как известно, меняются всякий раз, когда у них возникает настроение, поэтому моряк учится не мешкать, когда они благоприятны.
- Понимаю. - Ферн ответил на улыбку графа еще более тонкой улыбкой, затем изящным жестом указал на другого мужчину, который ждал в кабинете. - На самом деле, - продолжил он, - мы с герцогом Торэстом только что обсуждали это. Не так ли, Эйбрэм?
- Да, верно, - ответил Эйбрэм Зейвьер, герцог Торэст. Однако на его лице совсем не было улыбки, и "поклон", которым он одарил Тирска, был гораздо ближе к короткому кивку.
- Обсуждали, ваша светлость? - спросил Тирск, слегка приподняв бровь в направлении Торэста. Вероятно, это было неразумно с его стороны, но в сложившихся обстоятельствах он не мог удержаться от того, чтобы не вложить в свой тон некое невинное любопытство.
- Да, мы обсуждали, - сказал Ферн, прежде чем его коллега герцог смог ответить. Слова были идентичны словам Торэста, но в них чувствовалась небольшая, но отчетливая нотка. Тирск услышал это и встретился взглядом с первым советником. Послание в них было достаточно ясным, и граф кивнул в знак признания и согласия.