— Из этого следует дедуктивное заключение, что он перешёл на сторону Мутабора! — отрезал женский голос. — Или его пощадили на время, законсервировали… В конце концов, при умелом обращении любой волшебник — источник энергии.
— Источник-родничок, на каждого глоток… — хихикнул фальцет, будто пересохшая деревяшка треснула. — Вдосталь напьёмся, на свободу прорвемся…
— Мальчишка — его ученик. Мутабор правит его именем. Неужели непонятно? — добавил Ангст.
— Но от Мутабора ни звука, вот досада, вот докука. Знаков нам не подаёт, не играет, не поёт, — протараторил фальцет.
— Ваши шуточки, Штамм, в данной ситуации совершенно неуместны, — оборвала женщина по имени Паулина. — В любом случае, благодаря умелой политике нашего упрямого друга Коракса, наладить с ними всеми связь вряд ли возможно.
— Подождите! — взмолился Коракс. — Наберитесь терпения! Девочка нам поможет. Я же пообещал ей всё, что она захочет. Теперь она наша с потрохами.
— Слушай мои инструкции, — скомандовал Ангст. — Девчонке — срочно проникнуть в Радинглен. Отыскать шар. Найти дракона.
— Если столько сидеть взаперти, так и жизни недолго пройти, — скрипуче прибавил Штамм. — Я на свободу хочу, обещай ей — озолочу!
— Держи её под тотальным контролем, Коракс. Проводи с ней регулярные собеседования и инструктаж по мере необходимости, — велела Паулина. — Пусть слушается нас во всём.
— Дальнейшая тактика такова, — сухо диктовал Ангст. — Ход первый. Коракс обеспечивает слуховое воздействие. Одновременно я продолжаю вылазки в её сны. Красивые девушки любят офицеров.
— Остаётся только выразить глубокое сожаление, что по ряду причин мы не в состоянии и показываться, и разговаривать сразу. — Процедила Паулина сквозь зубы.
— Может, и мне явиться? — хихикнул Штамм. — То-то она подивится! Пусть знает, с кем завела магические дела, хе-хе-хе!
— Зачем? — насторожился Коракс. — Она ещё совсем юная, её легко спугнуть.
— Спугнёшь такую, пожалуй! У неё не сердце, а жаба, холодное-прехолодное, только на зависть и годное, — возразил Штамм. — Честолюбивая деточка — наша марионеточка!
— Она пребывает в полнейшем убеждении, что уже стала ведьмой, — сказала Паулина.
— Пусть побудет ведьмой — нам не жалко! — усмехнулся Ангст. — У неё вообще хорошие задатки!
— Говори с ней!
— Учи её!
— Да, девчонка что надо… — захихикал деревянный голосок Штамма. — То-то она нам так рада!
* * *Утром в воскресенье Юлечка проснулась даже раньше будильника. День предстоял трудный. Если всё получится, сегодня она точно узнает, что это за Радинглен такой. И правда ли, что рыжий Иннокентий ко всему прочему ещё и настоящий король. А способ проникнуть в это загадочное королевство она придумала сама. Должен сработать.
Ждать на балконе ей пришлось недолго. Ещё даже восьми часов не было, когда на пустынную воскресную улицу вышла Лизка-Сосиска с рюкзачком. За ней выплыла Наталья Борисовна. Юлечка побаивалась строгой Лизиной бабушки, но смотреть на неё сверху было не так страшно. Юлечка метнулась с балкона и помчалась к двери. Мама, как всегда, проснулась некстати:
— Доченька, — простонала она, — ну куда в такую рань? И почему ты опять чёрное надела? Ведь я когда-нибудь выброшу всю эту гадость, честное слово…
— Тогда я лягу в постель и умру, — стальным голосом отозвалась Юлечка. — Бай-бай, мама.
На углу, у магазина «Лиза», Сосиску с бабушкой уже ждали. Жиртрест Аствацатуров, конечно. Ещё бы он Лизку не ждал. И ещё Костик, это понятно. И Костин папа. Невысокого седого человека в клетчатой рубашке Юлечка не знала, но почему-то ей сразу не захотелось попадаться ему на глаза, да и бубенчик под футболкой тревожно звякнул. Ю-Ю поспешно отступила за угол.
Шпионить оказалось довольно трудно, — приходилось отставать, прятаться в тень, скрываться в подворотнях, — но Юлечка справилась. Хорошо ещё эта странная компания была так занята разговорами, что никто ни разу не обернулся. Так вот почему с самых зимних каникул Костик не разлей вода с Аствацатуровым и Сосиской! Все дело, оказывается, в этом слове — Радинглен. Ничего, сейчас всё узнаем. Голос из бубенчика её не обманул. А ведь когда она в тридцать пятый раз сожгла записку с Костиным именем, разболтала пепел в воде и произнесла заветные слова, а вода как позеленеет, — было страшно! Хотя на вкус — вода как вода. А как подействовало-то! Царапкин этот теперь совершенно ручной стал…
На набережную речки Ждановки возле Тучкова моста спустился густой туман. В Петербурге по утрам ещё и не такое бывает.
Компания решительно двинулась к реке — так, словно все собирались через парапет попрыгать. Ну дают! Но тут из тумана вышел рыжий Иннокентий, и Юлечка юркнула в подворотню.
— Утро доброе, Ваше Величество, — сказала Лизина бабушка. — Куда это ты? Ты через три часа мне корону передать должен, забыл?
Юлечка затаила дыхание. Ничего себе разговоры!
— Бабуля, я в Дом Книги сбегаю и вернусь, — устало ответил рыжий Иннокентий. — Я все успею, не беспокойся.
Юлечка перебежала дорогу. Ей всего-то было нужно подкрасться поближе и… И ничего у неё не вышло, потому что этот седой обернулся и скользнул по ней взглядом, и Ю-Ю пришлось пройти мимо и сделать вид, что она тут случайно оказалась. Хорошо хоть больше никто её не заметил.
Туман стал ещё гуще. Юлечка, оцепенев, наблюдала, как Костик, Сосиска и прочие по одному исчезают в нём, а потом туман рассеялся — и на набережной стало пусто. Всё так, как ей рассказывал голос. Вот это да.
Иннокентий спешил к метро. Юлечка побежала за ним. Уж его-то она не упустит. Очень удобно, что он всё белое носит — ни в какой толпе не потеряешь, но вообще-то ему надо в чёрное одеваться или в зелёное… Ничего, Ю-Ю ему всё объяснит. А то он совсем на короля не похож.
Юлечка заняла стратегическую позицию в скверике у Казанского собора. Глядеть на ту сторону Невского, не отрываясь и почти не мигая, оказалось делом не самым лёгким. Но Ю-Ю была в приподнятом настроении. Наконец-то началась настоящая взрослая жизнь! Она высокомерно оглядела галдевших на соседних скамейках студентов с тетрадками. Ха, знали бы эти несчастные, кто вообще рядом с ними! Да стоит ей только захотеть, она их всех…
И Юлечка погрузилась в мечты.
Скоро, очень скоро она станет самой главной ведьмой на свете. Ей будет подвластно целое королевство, которым пока что правит рыжий Лизкин брат. А может, и не одно королевство, а несколько. Так ей обещали невидимые колдуны. А она-то, как дура, в первую секунду испугалась этого голоса! Ну ничего, зато теперь ясно, что она не такая как все, а гораздо круче. Иначе бы колдуны её не выбрали. Это судьба!
Теперь-то понятно, почему раньше ничего не получалось с приворотами и порчей! Просто должны были явиться старшие опытные маги и посвятить её в круг избранных. Так всегда, и делается, они сами ей сказали. Наконец-то пришел её час! А то с обычными людьми такая тоска зелёная. Только и слышишь — будь хорошей девочкой, учись на пятёрки, уважай старших. На стенку полезешь. Ну, зато теперь всё идёт как по маслу. Нужно только слушать голос, который доносится из волшебного бубенчика и делать всё, как он говорит. И тогда дальше будет такое…
Она представила, как летает по ночам на колеснице, запряженной драконом, и превращает всех своих врагов в жаб и крыс, и наводит порчу на Лизку-Сосиску, и та хиреет и умирает медленной смертью. А ещё она приворожит и Костика, и Иннокентия, и вообще всех самых классных парней на свете — пусть помучаются. А потом она поселится в высоченной колдовской башне — как в том сне, который ей вчера приснился. Юлечка потянулась и зажмурила глаза.
Колдуны пообещали показать во сне её будущее, и это оказалось так круто, что даже просыпаться не хотелось. Она как будто попала в голливудский фильм. Вокруг были старые замшелые стены, сложенные из древних камней, а за окнами царила непроглядная беззвёздная ночь, самое подходящее время для чёрной магии. Она, Юлечка, в длинном чёрном платье и с изумрудным ожерельем на шее, варила волшебное зелье, и жуткий туман поднимался от котла к высоким сводам таинственной башни. А потом она нараспев произнесла слова заклинания, которое простые людишки и выговорить-то не смогут — сразу замертво упадут. И перед ней, как наяву, проплыла высокая, стройная фигура мужчины, затянутого в какой-то фантастический мундир. Ослепительно-белое пламя стеной стояло за его плечами. Он повернул к ней гордо посаженную голову, и Юлечку обжёг взгляд ледяных глаз. О, он был такой красивый! Как кинозвезда! Вот будет здорово, когда он явится ей прислуживать в её королевстве! Хотя, если честно, она бы и тут не соскучилась — такого можно было бы наколдовать прямо на месте, в этом скверике…