Вот отец подбрасывает девочку к самому потолку, и она радостно визжит от восторга и страха… Вот он учит ее азбуке по кубикам… Вот они гуляют в лесу, и пятилетняя девчушка с длинными косичками доверчиво держит за руку невысокого мужчину с ранними залысинами…
А вот смерть и похороны отца – не надо… Это мы уберем. Поменьше отрицательных эмоций старушке.
Что там дальше?
Ага, все как полагается. Первый раз – в первый класс… Первая учительница, первая, самостоятельно прочитанная книжка… Первое сочинение… У этой девочки с большими бантами в косах пока еще все в жизни – первое. Стандартный набор ситуаций. Первая школьная влюбленность… Записочки, встречи на большой перемене и после уроков, слезы в подушку перед сном… Выпускной вечер…
Что еще?
Женский лицей, экзамены… Лекции, доценты, профессора… Подружки, наряды, театры… Традиционный набор обычных житейских эпизодов. Радости и огорчения, надежды и мечты – все это давным-давно осталось позади, за плотным занавесом прошлого.
Итак, имеем мы более-менее качественного материала на двадцать минут непрерывного показа. Маловато будет… Надо добрать еще хотя бы на полчаса. Только откуда взять яркие события? Нет в пресной жизни Анны Степановны ни роковых страстей, ни трагичной любви "до гроба", ни супружеских измен… Все заземлено и постоянно упирается в быт. Кучерова рано вышла замуж – не то, чтобы очень любила своего будущего мужа. Видимо, ей просто как можно скорее хотелось выполнить свое жизненное предназначение. А предназначением этим девушка, наверное, считала спокойную, размеренную и уютную жизнь в семейном кругу. Так ее воспитали. Так она и прожила всю жизнь. Домохозяйкой. Вот это, кстати, совсем уж непонятно! Есть же домашние роботы, кухни, напичканные электроникой, всевозможные службы бытового обеспечения! Так нет же! Вместо того, чтобы писать книги, создавать картины, музыку – да мало ли чем можно еще заняться! – эта женщина предпочитает сидеть дома и делать всю домашнюю работу своими руками! Поистине – загадочная женская душа… Вот и получается, что нечего показать из ее жизни после замужества. Разве что бесконечные стирки, топтание у плиты, мытье полов…
Муж Анны Степановны умер, когда ей было сорок с небольшим… Еще не поздно было изменить свою судьбу. Не захотела… С тех пор так и жила вдовой, воспитывая в одиночку троих детей. Воспитала… Старший сын- врач, живет и работает в Канаде, приезжает навестить мать раз в десять лет. Дочь – учительница, с ней-то и доживает сейчас свои последние дни старушка. Дочь разговаривает с ней так же, как с нерадивыми учениками – строго и почему-то всегда раздраженно. Наверное, ждет не дождется, когда обуза в лице матери спадет с плеч… Младший отпрыск Кучеровой трудится на ниве – в буквальном смысле. Фермер он, и хозяйство у него крепкое, да вот только мать к себе погостить он почему-то не спешит звать – давние обиды какие-то, что ли?
Ну, хорошо, покажем мы ей рождение каждого ее чада, их рост и, так сказать, становление на ноги… Но ведь это, в общем-то, – уже их жизнь?! А самой-то Анне Степановне, ей что остается? Стирка, уборка, магазины, приготовление пищи… Приготовление пищи, магазины, уборка, стирка… И все. Но ведь должно же было быть что-то еще?
Нет этого "что-то", как ни крути хронику жизни Анны Кучеровой.
Творческий кризис налицо. Значит, пора идти обедать.
Столовая была полупуста. Взяв поднос с дежурными блюдами, Вальдемар хотел было сесть где-нибудь у окна, чтобы тщательно обдумать возможные пути выхода из образовавшегося в работе тупика. Как известно, еда в одиночку очень к этому занятию – думать – располагает.
Но у него ничего из этой затеи не вышло, потому что он сразу же был перехвачен и затянут вместе с подносом в компанию приятелей-референтов, которую он как-то вначале и не приметил в углу. Думать над какими бы то ни было проблемами ему сразу стало невозможно.
Например, оператор-референт Исторического отдела Ингвар Дзенга, ковыряясь в салате, увлеченно вещал о том, как он работает над составлением жизнеописания Наполеона для средней школы и какие проблемы ему, Ингвару, постоянно препятствуют. Собственно, судя по его рассказу, все проблемы сводились к одной. Оказывается, французский тиран был, мягко выражаясь, весьма озабочен в сексуальном отношении и мог в любой момент – ну, скажем, во время очень важного совещания со своими маршалами под обстрелом неприятельской артиллерии – почувствовать зуд в крови и тут же ринуться этот зуд удовлетворять. Для чего в обозе держали в постоянной "готовности" несколько маркитанток… Бедному Ингвару приходилось, памятуя о том, что биография императора предназначается школьникам, то и дело вырезать огромные куски, из-за чего во многих событиях появлялись необъяснимые провалы.