— А что такого? Времена меняются, а ты все также не толерантна. То нельзя, это некультурно…Мы живём в свободной стране, и каждый вправе делать то, что хочет. Поэтому верни салат, я голодная! — С этими словами Пелагея вырвала из рук опешившей матери миску и принялась есть, причмокивая.
— Как хорошо, что Мишка на отца похож, — качая головой, сокрушалась старая женщина. — Тебе двадцать семь лет, а мозгов меньше, чем у пятнадцатилетней. Толерантность… Каждый так и норовит сказать умное слово, а о значении думать не хотите.
На это замечание никто не отреагировал. Последнее время все их разговоры сводились к взаимному разочарованию, и этот не стал исключением. Пелагея устало массирует фиолетовые виски и тянется за пультом, чтобы послушать свежие скандалы и новости. Внезапно она замечает в дверном проёме Мишу.
— Ты уже собрался? — Миша неуверенно кивнул. — Ну тогда поедим и пойдём. Бабушка нам, я надеюсь, даст поесть.
— Не дашь вам, как же… Мишенька, садись за стол. А ты снова свою ерунду смотришь, поганка?
Пелагея ничего не ответила, потому что была увлечена новым выпуском популярного ток-шоу «Счастливая семья». В ней могли принять участие люди из разных слоёв общества и рассказать о том, кто и что делает для того, чтобы продемонстрировать свою любовь и семейное счастье. Пелагея, как и большая часть населения, искренне верила в правдивость ТВ-шоу, поэтому с обидой смотрела на свою мать, которая, по мнению Пелагеи, не дала дочери достойной жизни.
Миша не понимал, чем это может быть интересно, но с внимательностью смотрел, чтобы лучше понять взрослый мир.
— А в нашей студии сегодня известная семья Мановых! Поприветствуйте их бурными аплодисментами! — Ведущий аплодировал стоя вместе со всеми в зале, пока к нему из-за кулис не вышли мужчина и женщина очень опрятного, интеллигентного вида и явно завышенного о себе мнения, потому что держались они статно с чувством лёгкого превосходства над всеми присутствующими. Спустя пару минут нехотя из-за кулис засеменил неприметный с виду старичок лет семидесяти. Седые волосы по бокам головы были аккуратно зачёсаны, а костюм тройка был явно в новинку для мужчины, потому как он постоянно его осматривал и поправлял.
— А это отец семейства Мановых, — Тимофей Георгиевич! Скажите, как вам удалось воспитать столь успешную дочь, коей мы видим знаменитую на весь интернет Мирославу, и не менее успешного предпринимателя Сергея?
—Обычно воспитывал. Где-то хвалил, а где-то ремня давал, —смотря себе пол ноги, тихо отвечал старик. На первый взгляд ничего не изменилось, но присутствующие в зале смогли чётко увидеть, как руки Сергея сжались в кулаки, а шея певицы покрылась еле заметными красными пятнами. Ведущий недоуменно следил за гостями, не понимая, почему старик отвечает не по тексту.
— Видимо, старые методы воспитания исчезли еще не из всех семей. Но, дорогие зрители, как вы можете наблюдать, это нисколько не помешало стать этим людям знаменитыми, благодаря их таланту и усердию! — На эти слова мужчина хмыкнул и выдержал недовольные взгляды своих детей. — Итак, чем вы поделитесь с нами, Сергей? Мирослава, не переживайте, мы еще дойдём до вас. Сергей?
— Я очень люблю своего отца, — слегка поджимая губы, начал свою заученную речь Сергей. Его голос был глубоким и немного хриплым. Члены семьи знали, что это от сильного волнения и чувства потери контроля над ситуацией, проще говоря—предвестие паники. — Папа, я не так часто бываю у тебя, как поверь, мне бы хотелось. Но я думаю, что твоя новая жизнь компенсирует мою невысказанную любовь. Я дарю тебе путёвку на годовое путешествие. На Мальдивы. Детали мы обсудим после шоу, но я хотел, чтобы это стало для тебя сюрпризом. Ты рад, отец?
Седые волосы выбились из уложенной причёски от резкого движения головой. Тимофей Георгиевич удивленно смотрел в серые глаза сына и понимал, что не будет никаких Мальдив, никакого путешествия и даже семейного ужина, единственного, о чём многие годы просил своих детей. Сергей узнал о болезни отца и решил сдать его в лечебницу, чтобы не путался под ногами жёлтой прессы, когда дети на пике славы. Понял по одному взгляду. И в ответ, так же глазами, спрашивал: «За что?».
— Дорогие зрители, вы только взгляните на это! Тимофей Георгиевич, вы настолько удивились щедрому жесту вашего сына, что потеряли дар речи? — Со смешком комментировал ведущий. —Мирослава, милая моя, ваш подарок такой же щедрый, как вашего брата? Я начинаю переживать за сердце вашего отца…
— Переживает он, как же! — Неожиданно едко воскликнула Пелагея. — Да завидует он, и ежу понятно…Понимает, что его никто не будет так в старости обеспечивать, вот и кидается словами. Мишенька, солнышко, а ты будешь маму баловать, когда вырастишь?
Миша энергично закивал головой, в знак полного согласия на ее слова. Он смотрел на фиолетовые волосы матери, которые значительно поредели от многогодовых красок и бесполезных, но дорогих увлажняющих масок, и думал, что готов сделать всё, что угодно за такие тёплые и ласковые слова, как простые «солнышко» и «Мишенька». Он представил, как однажды ее волосы всё же станут серыми, как у бабушки, и она будет гладить его по голове, такого взрослого и сильного, и шептать, как сильно она его любит. Это же мама.
— Дети всё видят…Если бы ты поменьше гуляла, и больше уделяла времени семье, то не пришло бы в голову спрашивать у него такое. Когда ребенок видит, как ведут себя взрослые, то он начинает поступать так же, — Надежда Андреевна бегло осмотрела Пелагею, будто что-то решая для себя, а потом едва слышно произнесла: — Поэтому я его с тобой на гулянки и не отпускаю.
— Теперь я еще и виноватая осталась! Давай, выверни всё наизнанку, как ты умеешь! Давай, прямо при ребенке говори, какая его мать плохая! — Пелагея быстрым и резким движением поставила миску с недоеденным салатом в раковину и убежала в свою комнату собираться. Через пару секунд оттуда послышался встревоженный голос: — Миша, обувайся, нам пора идти к твоему папе!
— И так всегда…и слова не скажи ей… Хоть бы раз к советам старших прислушалась, а то читает всякую ересь в этом своём Ентирнете, да по сайтам каким-то сомнительным скачет. Миша, вкусно было? Наелся хоть?
— Да, бабуль, очень вкусно было, спасибо большое! — С этими словами Миша обнял бабушку на прощание и побежал обувать новые кроссовки яркого голубого цвета, которые ему подарили мама с бабушкой в честь окончания начальной школы.
— Да идите вы все к чёрту! В психушку меня решили отдать или просто в дом престарелых сдать? Я вас не для того растил, чтобы вы мне такую свинью подложили! — Надежда Андреевна с беспокойством взглянула на экран телевизора, где в гневе стоял Тимофей Георгиевич и кричал на своих детей.
— Всё здоровье погубил, чтобы вы ни в чём не нуждались, ремнём грозился, да разве ж хоть раз ударил? И программа ваша эта полная ересь! Людей только дурите! Молодёжь смотрит и чему она может научиться? Что любовь и счастье можно купить?!
— Тимофей Георгиевич, успокойтесь, пожалуйста! — Примирительно поднял руки ведущий, после чего попытался защитить честь своей программы. — У людей своя голова на плечах должна быть, мы всего лишь телевидение. А вы прямо сейчас подаёте молодым пример того, что можно отходить от сценария!
— Я не только отойду от него, но и уйду вовсе! — Мужчина стремительно направился к выходу, но, уже открывая дверь, задержался и довольно громко произнёс: — Не удивляйся потом, когда Марго решит сдать тебя, сынок, в дом для одиноких стариков. У нее хороший пример прямо перед глазами, и, будь уверен, она запомнит этот урок.
— Мы ушли! — Пелагея, не жалея сил, громко хлопнула дверью, от неожиданности Надежда Андреевна испуганно подскочила на месте. На студии и в квартире воцарились оглушительное спокойствие и тихая волна негодования.
— Ваш отец со скандалом покинул нашу телепередачу, как вы прокомментируете данное происшествие? — Противное лицо ведущего пропало с экрана, Надежда Андреевна убрала пульт подальше и прошла в свою комнату, где вдоль стен стояли книжные шкафы.
Для мира не всё потеряно, потому что есть те, кто читает книги. Потому что есть те, кто умеют слушать. Потому что утро наступило, а Надежда сидит и ждёт.