— Ещё как моя. Мы все повязаны, если с вами что-то случиться, то это подвергнет опасности и Гарри, и меня.
— И чем вы поможете? Будете следить за мной?
— А вы за мной. Впрочем, вы же уже это делаете.
— Маловероятно, что он нападет в вашем присутствии.
— И что теперь? Мне стоит повысить ему шансы, просто потому что вы совершенно невыносимый человек?
— Я вам свое общество не навязываю.
— А я вам свое — да. Не считая уж того, что моя подготовка — ваша обязанность.
— Мое дело — не допустить ваш провал на экзамене по зельеварению.
— Зачем же вы тогда тратите на меня столько времени?
— Не люблю незаконченных дел.
— Вы их ещё даже не совершили, чтобы всерьез за них беспокоиться, — она фыркнула и вернулась к своему зелью. — А если я и мое внимание вам так ненавистно, то дайте навесить на вас сигнальные чары и, по крайней мере, личное общение мы вполне сможем сократить без ущерба моему спокойствию.
— И вы ожидали, что я соглашусь на подобное заманчивое предложение?
— Крауч такого от вас тоже не ожидает.
В эту ночь заснула она действительно быстрее. А на следующий день Снейп даже смог удержаться от комментариев, когда она обновляла чары. Может же, когда хочет!
В конце февраля её опять засунули в озеро, чтобы Крам выполнил второе задание на турнире, и её трясло от пробравшего до костей холода весь оставшийся день. Виктора снова украла его команда поддержки, а её битых два часа расспрашивали в гостиной Гриффиндора. В подземельях она грела руки у горелки под котлом.
— Согревающие чары изобрели много лет назад, мисс Грейнджер.
— От них сохнет слизистая, и у меня начинает идти кровь из носа.
— От разового использования ничего не будет.
— Я их сто раз на себя накладывала… впрочем, тело то другое, может сработать, — она вытянула палочку из рукава, но профессор успел раньше. — Благодарю.
Она нарезала оставшиеся ингредиенты и теперь рассеянно перебирала в голове их свойства, ожидая нужного времени для добавления.
— Вы придерживаетесь событий из вашего прошлого?
— В смысле? Все довольно сильно изменилось с моей помощью.
— Вы не удивились, что вас выбрали «жертвой».
— А, да, это уже было.
— Значит, и ваши отношения с мистером Крамом…
— Мерлин, что вас так это тревожит? Да, он испытывал ко мне интерес и в прошлый раз. Нет, я никак этому не способствовала, а сейчас и вовсе старалась быть тише воды, ниже травы с моей-то учебной нагрузкой.
— Он студент Дурмстранга и подопечный Каркарова.
— И ненавидит Темные искусства. Его семья пострадала от последователей Гриндевальда, так что ваши подозрения безосновательны. Впрочем, и его наставник тоже, насколько я знаю, утратил свои позиции в вашем мире. Пожиратели казнят его за предательство, как только Воландеморт возродится и наберет силу.
— Эти отношения могут бросить на вас тень. В моем мире.
— Отношения? Бросьте, Виктор уедет обратно в Болгарию через несколько месяцев и будет слишком занят своей карьерой, чтобы всерьез думать обо мне. Мы расстанемся друзьями, как и в прошлый раз, — внезапно её обожгла догадка. — Мерлин, как же я раньше не додумалась! Вы поэтому так дергались из-за моего увлечения, что даже не постеснялись залезть в мою голову?
Он приподнял брови в искреннем недоумении, но именно открытая нехарактерная для него эмоция яснее всего показывала — он играет и даже не пытается это скрыть.
— Ну конечно же, вас не моя честь волновала, а то, насколько важен для меня Виктор! И не хочу ли я вмешаться в его жизнь в обход Дамблдора или даже выложить ему, кто я такая на самом деле, — она вздохнула. — Думаете, я готова из-за личной привязанности проиграть войну? Уж если я друзьям ничего не рассказала, то ему это точно не грозит. К тому же, насколько я знаю, с ним все будет в порядке, несмотря на обучение в Дурмстранге и близкое знакомство с Каркаровым.
Снейп изучал её взглядом какое-то время, как будто размышлял, верит он ей или нет.
— Если вы так переживаете, то я могу опустить окклюменционные щиты, чтобы вы убедились, — она сложила руки на груди. — Виктор, конечно, мне нравится, но это не более, чем, как вы выразились, интрижка. Приятная, но недолговечная.
— А мистер Крам знает о ваших планах на его счет?
— Вы меня сейчас в цинизме обвиняете? Ну простите, что мне тоже хочется урвать хоть что-то хорошее в своей жизни, которая почти полностью состоит из зубрежки, проблем Гарри, войны и одиночества. Думаю, будь у вас подобный шанс, вы бы им тоже воспользовались.
— Чтобы потратить время на сиюминутное удовольствие?
— Даже если это недостаточно по-настоящему для вас, это хотя бы есть. Ничего более длительного мне никто не предлагал, а Виктор, по крайней мере, не станет, да и не сможет меня предать, как некоторые.
— Вы мне так не доверяете, что сами сразу пришли, как только попали в это время? — он рассердился, но скрыл все за язвительностью.
— Вообще-то я говорила про Рона, — Гермиона нахмурилась. — К вам, кроме злого языка, у меня претензий нет.
— И что же ваш рыжий дружок сделал не так? — перевел разговор, как всегда.
— Он бросил нас с Гарри одних в тяжелый момент. Это не была полностью его вина, но такие вещи сложно забыть. Надеюсь, в этой реальности у него не будет лишних мотивов поступить подобным образом, а мы не доведем ситуацию до той катастрофы, в которой тогда пребывали.
— И хоть он это ещё не сделал, вы все равно не можете его простить, — его губы изогнулись в усмешке.
— Вероятно, все так. Мое прошлое будущее влияет на то, как я вижу людей сейчас. Разве это странно? Я знаю, кто на что способен или не способен, и отталкиваюсь от этого. Конечно, кто-то может и выйти за эти рамки в других условиях, но…
— Считаете, что всех просчитали?
— Беспокоитесь, что я просчитала вас?
— А вы так думаете?
— Нет. Но у меня есть веские основания, чтобы доверять вам полностью и безоговорочно.
Её зелье вскипело в последний раз, и она погасила огонь, отбирая образец на проверку.
— Спокойной ночи, профессор.
*
Так как СОВы проходили до последнего испытания чемпионов, Гермиона совсем выпала из жизни ещё в мае. Конечно, уровень её подготовки был очень высок. И она нисколько не сомневалась, что даже если бы пробежалась по списку вопросов в последнюю неделю перед экзаменами, то все равно все бы сдала. Но все же это давило на неё. Многие люди доверились её выбору, чтобы организовать экстернат, и она не могла их подвести. Она никогда не умела подходить к важному вопросу легко и, тем более, спустя рукава.
Виктор бросал на неё тоскливые взгляды, но смиренно сидел рядом в библиотеке, когда она пыталась впихнуть в свою голову не самые полезные вещи вроде видов прорицаний и устаревших понятий в маггловедении. Надо же ей было замахнуться на все двенадцать СОВ! А ещё думала, что переборола свое честолюбие, но, как только выпал шанс все переписать, сразу решила, что вот сейчас то она сделает все идеально.
До мальчиков видимо только зимой дошло, что её ударная подготовка и досрочная сдача экзаменов даст ей возможность перевестись на курс выше них, но отреагировали они на это совершенно по-разному. Рон, конечно, дулся какое-то время, но, кажется, вскоре понял, что это может быть даже выгодно: суперумная сокурсница, которая всегда помогает, — это хорошо, но верный друг, у которого сделаны все домашние задания на год вперед… Где-то в этот момент она отвешивала ему оплеуху книгой, находившейся под рукой. А так как они обычно были довольно увесистые, Рон быстро научился держать свои фантазии при себе. Гарри же совершенно искренне и бесхитростно радовался за неё и поддерживал. Жалел только, что они совсем забросили полеты на метлах, но теперь, когда она дружила с самим Виктором Крамом, было бы странно, если бы он её учил. Гермиона смеялась над его скромностью. Болгарин был превосходным игроком в квиддич, но в учителя не годился. Да и взять хотя бы его знание английского — та ещё проблема! Хоть целоваться языковой барьер им и не мешал.