— Сведения десятилетней давности? — уточнил представитель Совета управляющих ФРС.
— А что вас смущает? — дежурно улыбнулся Броуди. — Вы лучше послушайте… — и он, держа прямо спину, с выражением, словно диктор телевидения, зачитал: — Производство денежных знаков и ценных бумаг в Советском Союзе осуществляется на фабрике, называющейся «Гознак». Это секретное предприятие Советов имеет монополию на выпуск советских рублей. Качество его продукции довольно высокое. Рубль практически невозможно подделать. Однако в середине 70-х в Советском Союзе из денежного оборота были извлечены единичные денежные купюры, вызывающие сомнение в своей подлинности. Криминалисты КГБ пришли к выводу, что эти деньги подделаны. Причем весьма искусно. На 1977 год в 76-и регионах СССР с довольно широкой географией было обнаружено 46 фальшивых купюр достоинством в 50 рублей и 415 купюр достоинством 25 рублей. По заключению советских криминалистов, все эти банкноты имели единый источник происхождения. Причем их исключительно высокое качество изготовления даже заставило русское КГБ выдвинуть и отрабатывать версию, что будто бы это мы, ЦРУ, — Броуди сдержанно улыбнулся, — печатаем их рубли на своих американских фабриках и через своих агентов распространяем по Советскому Союзу.
— А вы этим не занимались? — с улыбкой поинтересовался Скотт.
Броуди ответил совершенно серьезно:
— У меня такой информации нет.
— Не отвлекайся, Сэм, — сказал ему Филди.
— Так вот, — продолжил Броуди, — КГБ сбилось с ног. Проверялась и другая версия: не нарушена ли секретность на заводе «Гознак», где печатают рубли. Почти тысяча сотрудников этого завода целый год находилась под наблюдением вездесущего КГБ! Но все без результата. Одновременно с этим в СССР установили более строгий контроль за денежным оборотом, а КГБ вело свой учет изъятых из оборота подделок. И их работа принесла плоды в 1977 году, когда круг поиска сузился до одного русского городка, где всего за три месяца было обнаружено сразу 86 поддельных купюр достоинством 25 рублей. Именно в 1977 году КГБ с МВД и задержали первого подозреваемого из предполагаемой шайки фальшивомонетчиков. Им оказался некто Баранов. Но вскоре выяснилось, что этот Баранов вообще не имел никаких сообщников. Он самостоятельно организовал производство фальшивых рублей. Изучил много специальной литературы по теме печати денег, изобрел собственные реактивы, построил свой печатный станок… И качество того, что выдавал его станок, заставило даже следователей КГБ восхищенно вздыхать…
— Не нужно лирики, Броуди, — сделал Филди замечание Сэму.
— Здесь так написано, — слегка обиженно пояснил тот, ткнув пальцем в лист, с которого читал текст.
— Ладно, ладно, продолжай.
— Мне не много осталось, — предупредил Броуди, после чего вернулся к чтению: — По техническим возможностям на подпольной типографии Баранова можно было развернуть крупномасштабное производство рублей и тем в короткий срок обрушить всю советскую денежную систему. Технолог «Гознака» написал в своем заключении следующее: «Изготовленные Барановым В.И. поддельные денежные билеты достоинством 25 и 50 рублей внешне близки к подлинным купюрам и трудно опознаваемы в обращении. Именно поэтому данная подделка являлась очень опасной и могла вызвать недоверие населения к подлинным денежным знакам». Но сам Баранов ограничился небольшим тиражом. Этого талантливого человека, как ни странно, совершенно не интересовала выгода.
— Как это? — не понял Скотт. — Он печатал деньги, не видя в этом выгоды для себя? Что-то тут не так!
— М-да, — задумчиво произнес Филди, — я же говорю, у русских особая душа.
— Но так для чего тогда этот Баранофф занялся таким опасным делом? — не успокаивался Скотт.
— Ему был интересен сам процесс, — просветил его Броуди. — Как сам он утверждал на допросах, над организацией подпольной типографии он работал целых 12 лет. Освоил 12 полиграфических специальностей: гравера, печатника… Только над изобретением способа нанесения так называемого «водяного знака» он работал три года! А задачи перед ним стояли и другие, куда более сложные. К примеру, найти способ снятия окислов меди при травлении…
— Ну ладно, — перебил Сэма Скотт, нетерпеливым жестом поднеся руку с часами ближе к глазам, — эти технические нюансы мне, к примеру, совершенно ни к чему. Скажите лучше, Броуди, зачем вы вообще посвятили нас в эту душещипательную историю о непризнанном гении-фальшивомонетчике из СССР? Доллары ведь, как я понимаю, он не печатал? Угрозы для США не было?